На краю света

Вновь он взмахнул цепом, украшенным драгоценными камнями, и картина опять преобразилась. Перед Таитой предстали все моря и океаны. Их гладь рассекали эскадры военных кораблей. Были здесь галеры и биремы с двумя рядами весел, паруса которых украшали изображения драконов, вепрей, львов и мифических чудовищ. Бой барабанов задавал ритм гребцам, рассекаемые бронзовыми таранами волны разбегались вдоль бортов. Кораблей было так много, что они заполняли все пространство до горизонта.

– Владей, Таита! Вот флот под твоим началом. Ни один правитель, ни один народ не устоит перед твоей мощью. Ты получишь власть и господство над всей землей и всеми ее обитателями.

Фараон указал цепом прямо на мага. Голос его, казалось, заполнил все вокруг и парализовал чувства, подобно грому с небес.

– Тебе нужно только захотеть, Таита из Галлалы. – Фараон наклонился и коснулся цепом плеча Мина. Могучий фаллос бога встрепенулся. – Ты обретешь неутомимые мужественность и силу.

Затем он коснулся плеча Хеха, бога бесконечности и долгой жизни. Тот взмахнул Пальмовой ветвью миллиона лет.

– Ты будешь благословлен вечной юностью в полноцелом и совершенном теле.

После этого настала очередь Тота, бога мудрости и науки, который раскрыл кривой клюв и издал пронзительный хриплый крик.

– Ты получишь ключ ко всей мудрости, учению и знанию.

Когда фараон дотронулся до последней божественной фигуры, Анукет ударила мечом по щиту.

– Ты будешь победоносен в войне и обретешь господство над землей, морем и небом. Богатства всего мира окажутся в твоем распоряжении, и все народы склонятся перед тобой. Все это предлагается тебе, Таита из Галлалы. Просто протяни руку и возьми.

Золотой образ фараона с высоты вперил в Таиту прямой пылающий взгляд. Затем носильщики с торжественным величием увлекли паланкин обратно в темный зев пещеры. Видение померкло и исчезло.

Таита опустился на траву.

– Не могу больше, – прошептал он. – Я не могу больше переносить искушений. Они часть великой лжи, но ни один смертный не в силах сопротивляться им. Вопреки доводам рассудка, мой ум стремится признать их правдой. Они пробуждают во мне голод и стремления, которые извратят мои чувства и погубят бессмертную душу.

Когда наконец он покинул грот и спустился, то нашел ожидающего у ворот сада Мерена.

– Я пытался найти тебя, маг. У меня возникло ощущение, что ты в опасности и тебе нужна моя помощь, но я заблудился в этих джунглях.

– Все хорошо, Мерен. Ты зря беспокоился, хотя для меня нет ничего ценнее, чем твоя помощь.

– Целительница спрашивала про тебя. Не знаю, что ей от тебя нужно, но чутье подсказывает, что ей не стоит слишком доверяться.

– Я приму твой совет к сведению. Тем не менее, добрый Мерен, до сих пор она не сделала нам ничего дурного, не так ли?

– Возможно, доброте ее есть причина, о которой нам неизвестно.

Едва обменявшись приветствием, Ханна сразу перешла к делу:

– Полководец Тинат-Анкут доставил мне декрет Верховного совета, подписанный вельможей Акером. Заранее прошу извинить за неудобства, которые мне придется доставить, но мне приказано провести осмотр мага Таиты и представить совету подробный отчет. Для этого может потребоваться какое-то время, а посему буду очень признательна, если ты проследуешь за мной в комнату, и мы немедленно приступим к делу.

Таиту удивил приказной тон Ханны, но потом он сообразил, что декрет Верховного совета имеет в Джарри такую же силу, как скрепленный соколиной печатью указ фараона в Карнаке.

– Разумеется, доктор. Я с радостью подчиняюсь декрету.

Просторные апартаменты Ханны, отделанные плиткой из светлого известняка, располагались в самом отдаленном здании лечебницы. Тут царили строгость и тишина. На каменных полках у дальней стены выстроились в два ряда большие стеклянные емкости. В каждой из них плавал человеческий зародыш, помещенный в жидкость, которая явно представляла собой некий консервант. На нижней полке девять плодов были расставлены по степени их созревания: самый маленький не превышал в размерах головастика, а самый крупный уже почти достиг срока рождения.

Зародыши на верхней полке все имели значительные отклонения. У кого-то было больше двух глаз, у других отсутствовали ручки или ножки, а один выделялся гротескными двумя головами. Никогда Таите не доводилось видеть такой коллекции. Даже будучи, как хирург, привычным к изуродованной человеческой плоти, маг почувствовал отвращение при виде этих горестных экспонатов.

«У нее, похоже, особенный интерес к деторождению», – подумал он, припомнив необычно большое количество беременных женщин, которых ему довелось встретить за время пребывания в Облачных Садах.

В остальной части комнаты основное внимание приковывал большой смотровой стол, высеченный из цельного известнякового блока. Таита понял, что Ханна, скорее всего, оперирует и принимает роды на нем, потому как в поверхности стола виднелись высеченные канавки и прорезанное отверстие, через которое жидкости стекали в стоящий на полу сосуд.