На краю света

Таита хмыкнул и стал смотреть, как воспитанница, скинув тунику, помылась, потом прополоскала рот водой из глиняного кувшина. Она взрослела с такой поразительной быстротой, что у него снова кольнуло в груди. Фенн выпрямилась, обтерлась туникой, затем перебросила ее через дверь, чтобы обсохла. Улегшись рядом с ним на циновку, она обняла его и прижалась потеснее.

– Без тебя было так холодно и одиноко, – прошептала девочка.

«Возможно, в этот раз мне не придется отдавать ее другому, – думал маг. – Вдруг у Ханны есть способ превратить меня в полноценного мужчину? Вдруг в один прекрасный день мы с Фенн станем мужем и женой, любящими друг друга не только духовно, но и плотски? – Он воображал ее в цвете женственности, а себя молодым и красивым, как на образе, явленном бесенком в пруду. – Если боги смилостивятся и мы соединимся, какая получится замечательная пара!»

Таита погладил ее по голове и спросил:

– Пора рассказать тебе о том, что мне удалось выяснить. Ты слушаешь или уже засыпаешь?

– Конечно слушаю! – отозвалась она, сев и строго посмотрев на него. – Какой ты жестокий – я всегда слушаю, когда ты говоришь!

– Ну хорошо, хорошо. Ложись и слушай. – Он помолчал немного, потом заговорил, и в голосе его уже не слышалось даже намека на шутку. – Я обнаружил логово колдуньи.

– Рассказывай! Расскажи мне все, ничего не утаивай!

И Таита поведал ей про Облачные Сады и волшебный грот. Описал лечебницу и то, что делает там Ханна. В подробностях рассказал про операцию на глазу у Мерена. Потом помялся, но все-таки набрался храбрости и выложил все про операцию, которую Ханна собиралась провести над ним.

Фенн молчала так долго, что ему показалось, будто ее сморил сон, но тут она снова села и серьезно посмотрела на него:

– Ты хочешь сказать, что она даст тебе ту болтающуюся штуковину, про которую мне говорила Имбали? Ту, которая может изменять размер и форму?

– Да. – Он не мог не улыбнуться, слыша такое описание.

Девочка подумала еще какое-то время, потом улыбнулась совсем как ангелочек, хотя и шаловливо потупила при этом глазки.

– Мне кажется, что будет хорошо, если у нас появится такая вещь. Похоже, это забава что надо, куда лучше, чем щенок.

Таита рассмеялся над тем, что она рассматривает это как совместное достояние, но чувство вины ранило его, как бритва. Бесенок из пещеры заронил в его ум дьявольское семя, и Таита понимал это, но в то же время тешил себя образами, которые лучше бы держать запертыми покрепче и даже о них не упоминать. Он видел, что за время, которое они с Фенн провели вместе, его воспитанница повзрослела гораздо быстрее, чем полагалось обычному ребенку. Но ведь она не обычный ребенок, а реинкарнация великой царицы, а значит, не подвластна естественным законам природы. По мере того как менялось ее тело, менялись и отношения между ними. Его любовь к ней крепла день ото дня, но перестала быть исключительно отцовской. И она смотрела на него иначе: с легким прищуром зеленых, как у персидской кошки, глаз. Фенн уже не была девочкой – совсем близко под наружной оболочкой ребенка, как бабочка в коконе, скрывалась женщина. По кокону побежали первые трещинки; скоро он лопнет совсем, и бабочка вылетит на волю.

Впервые за все время, проведенное ими вместе, колдунья из Облачных Садов оказалась напрочь забыта, и они остались только вдвоем, безразличные ко всему остальному.

В последующие дни, в ожидании вызова от Верховного совета, жизнь вошла в привычное русло. Время с раннего утра до обеда Таита и Фенн посвящали занятиям. Во второй половине дня упражнялись в стрельбе из лука или отправлялись вместе с Мереном и другими поохотиться на крупных кабанов, в изобилии водившихся в окрестных лесах. Наконто и Имбали выступали в роли гончих: вооруженные только копьем и секирой, они бесстрашно проникали в самые густые заросли и заставляли животных выйти на открытое пространство. Хилто встречал их копьем, а Мерен тренировал новый глаз, выпуская стрелы, а затем добивал подранков мечом. Они поднимали старых секачей, свирепых и бесстрашных, способных разорвать человека на клочки своими клыками. Свиньи, хотя и были мельче самцов, не уступали им яростью и остротой зубов. И еще самки лучше подходили на жаркое. Таита не отпускал Фенн далеко и не позволял ей выскочить на Вихре вперед – она желала опробовать на здоровенных кабанах силу своего маленького лука. Эти звери обладали короткой шеей, мощной грудью и такой толстой шкурой, что в ней застревали все стрелы, за исключением самых тяжелых. Их горбатые спины, поросшие густой черной щетиной, в высоту достигали стремени Вихря. Одним поворотом головы им ничего не стоило вскрыть бедро всадника до кости, перерезав клыками артерию.

Зато когда из зарослей вынырнула жирная свинья, Хилто и Мерен уступили место и закричали:

– Эта для тебя, Фенн!

Наскоро оценив ситуацию, Таита не стал возражать. Он научил воспитанницу, под каким углом нужно подобраться к животному сзади, а затем, наклонившись в седле, натянуть изогнутый короткий лук так, чтобы тетива коснулась губ.