На краю света

Девочка никак не подтвердила, что слышала его, и, едва оказавшись под нужным ей углом, спустила тетиву. Дистанция выстрела не превышала двойной длины руки. Стрела попала сбоку обезьяне в шею, перебив обе артерии и наполовину выйдя с другой стороны. Выстрел получился идеальный.

Выпустив изо рта лук Мерена, тварь упала с гнедого. Она покатилась в лесные заросли, воя от ярости и ухватившись за стрелу обеими руками. Подскочившая Имбали взмахнула секирой и раскроила толстый череп примата, как если бы он состоял из яичной скорлупы. Наконто, оставив вздыбившихся вьючных коней, промчался мимо воительницы туда, где Хилто продолжал удерживать насаженного на копье второго зверя. Шиллук дважды рубанул ассегаем по глотке, и обезьяна, взревев в последний раз, издохла.

Фенн держалась рядом с гнедым Мерена, но кони теперь замедляли шаг. Мерен с нежностью прижимал спасенную девушку к груди. Та, уткнувшись ему в плечо, рыдала в голос.

– Все кончено, красавица, – успокаивал ее Мерен, похлопывая по спине. – Не нужно плакать, милашка. Ты уже в безопасности. Я позабочусь о тебе.

Его попытки выразить заботу и сочувствие немного портила самодовольная усмешка, играющая на губах.

Фенн натянула поводья, оставаясь сбоку от него; Таита подскакал к Мерену с другой стороны.

– Юная особа, я не берусь определить, от кого вам угрожает бо́льшая опасность: от преследовавшей вас обезьяны или от человека, который вас от нее спас, – сказал он.

Всхлипнув в последний раз, девушка подняла голову, но продолжала обнимать Мерена за шею, а тот не делал попыток отстраниться. Она хлюпала носом, из глаз бежали слезы. Охотники с интересом рассматривали беглянку.

Хотя и заплаканная, она показалась Таите красавицей.

– Что ты делала в лесу одна, когда на тебя набросились эти звери? – мягко спросил он ее.

– Я убегала, а троги гнались за мной. – Девушка икнула.

– Троги? – переспросил Мерен.

Темные глаза беглянки обратились на него.

– Мы так их называем. Это жуткие существа, мы их ужасно боимся.

– Твой ответ порождает целый рой вопросов, – вмешался Таита. – Но давай вернемся к заданному прежде. Куда ты направлялась?

Девушка отвела взгляд от Мерена и посмотрела на Таиту:

– Я искала тебя, маг. Мне нужна твоя помощь. Ты единственный, кто может меня спасти.

– Это тоже вызывает рой вопросов. Но давай начнем с самого простого. Как тебя зовут, дитя?

– Мое имя Сидуду, маг, – промолвила беглянка, и ее стала бить сильная дрожь.

– Ты замерзла, Сидуду, – сказал Таита. – Давай отложим расспросы до того времени, как вернемся домой.

Потом он обратился к Мерену и с совершенно серьезным выражением лица спросил:

– Эта юная особа причиняет тебе неудобства или тяготит? Можешь ли ты таким образом доставить ее до деревни, или нам следует спустить ее с коня и пусть идет сама?

– Я вполне способен смириться с неудобствами, которые она мне причиняет, – столь же серьезно отозвался Мерен.

– Тогда не будем попусту тратить время. Пора в путь.

Когда охотники въехали в деревню, уже наступила ночь. Дома по большей части стояли темные, никто, похоже, не видел их возвращения. К тому времени, когда они спешились в конюшне, Сидуду заметно пришла в себя. Но Мерен не стал рисковать и на руках отнес ее в главную гостиную. Пока Фенн и Имбали разжигали очаг и ставили на огонь большой котел с дичью, Таита осмотрел полученные Сидуду повреждения. Все это оказались поверхностные ссадины, царапины и воткнувшиеся шипы. Вытащив последний из хорошенькой лодыжки, маг смазал раны целебным бальзамом, сел и пристально посмотрел на девушку внутренним оком. Ему предстал водоворот страха и ненависти. Перед ним находилось дитя, смущенное и несчастное, но под поверхностной бурей чувств аура у нее оставалась прозрачной и чистой. По сути своей Сидуду была добрым, бесхитростным созданием, вынужденным преждевременно столкнуться лицом к лицу с жестоким и подлым миром.

– Пойдем, дитя, – сказал он. – Тебе следует поесть, попить и выспаться, а потом мы поговорим.

Когда спасенная доела жаркое, принесенное Фенн, подобрала последнюю каплю корочкой хлеба из дурры и отправила в рот, Таита вернулся к разговору.

– Ты обмолвилась, что искала меня.

– Да, маг, – прошептала девушка.

– Для чего?

– Могу я поговорить с тобой наедине, чтобы никто не слышал? – застенчиво спросила она, против воли бросив взгляд на Мерена.

– Разумеется. Пойдем в мою опочивальню. – Таита взял одну из масляных ламп. – Иди за мной.

Он отвел Сидуду в комнату, которую занимал вместе с Фенн. Там он сел на свой тюфяк, а девушке указал на матрас Фенн.

Сидуду уселась, скрестив под собой ноги и стыдливо оправив оборванную юбку.

– Итак, говори, – предложил он.

– Все в Джарри толкуют, что ты знаменитый врач и знаешь толк в разных растениях и снадобьях.

– Не знаю, кого ты имеешь в виду, говоря «все», но я действительно врач.

– Я хочу, чтобы ты дал мне средство, которое изгонит плод из моего чрева, – прошептала Сидуду.

Таита растерялся. Он ожидал чего угодно, только не этого. Чтобы обрести дар речи, ему потребовалось какое-то время.

– Сколько тебе лет, Сидуду? – мягко спросил он.

– Шестнадцать, маг.