На краю света

– Все зависит от первой стрелы, – напутствовал он ее. – Подойди поближе и стреляй прямо в сердце.

Ощутив боль, свинья одним прыжком развернулась и опустила голову, готовая ринуться на врага; острые белые клыки торчали из пасти. Фенн без труда отвела Вихря в сторону, позволяя кабанихе атаковать и тем самым загнать вглубь тела стрелу, разрывающую сосуды, легкие и сердце. Таита и прочие пылко поддерживали девушку.

– А теперь стреляй по-персидски! – вскричал Таита.

Этому он научился у всадников на великих равнинах Экбатаны, а теперь передал прием ей. Фенн ловко перебросила лук из левой руки в правую и натянула тетиву так, чтобы стрела оказалась направлена ей через плечо. Затем, управляя жеребцом коленями, она придержала его, позволяя свинье подойти на расстояние верного выстрела. Не разворачиваясь в седле, девушка стала посылать стрелу за стрелой в грудь и шею зверя. Кабаниха даже не дергалась, продолжая атаку до тех пор, пока не свалилась на полном ходу и не испустила дух.

Фенн развернула Вихря и, смеющаяся и раскрасневшаяся от возбуждения, подъехала, чтобы забрать трофеи: хвост и уши добычи.

Солнце уже клонилось к горизонту.

– Хватит на сегодня! – заявил Таита. – Лошади устали, да и мы тоже. Возвращаемся в Мутанги.

От деревни их отделяло не более двух лиг по петляющей через густой лес тропе. Наступали сумерки, и на тропу падали тени деревьев. Охотники скакали вереницей: Таита и Фенн впереди, Наконто и Имбали замыкали строй, ведя на поводу лошадей с навьюченными на них тушами пяти добытых животных.

Внезапно из лесу, справа от них, послышались испуганные крики. Охотники натянули поводья и схватились за оружие. Прямо перед ними на тропу выскочила девушка. Ее туника была грязной и разорванной, коленки сбиты, голые ноги исцарапаны в кровь шипами и камнями. В густых черных волосах запутались листья и веточки, в больших темных глазах застыл ужас. Но даже в таком состоянии она казалась прекрасной. Кожа у нее была молочно-белой, тело – гибким и стройным. Беглянка заметила лошадей и с быстротой ласточки устремилась к ним.

– Помогите! – вскричала она. – Не выдавайте меня им!

Мерен погнал коня ей навстречу.

– Берегись! – взвизгнула девушка. – Они гонятся за мной по пятам!

В этот миг из леса появились две громадные косматые фигуры, перемещающиеся на четырех лапах. Поначалу Мерен принял их за кабанов, но потом заметил, что у них длинные руки, на которые они опираются при каждом прыжке. Твари стремительно настигали беглянку.

– Обезьяны! – крикнул Мерен, накладывая стрелу и побуждая гнедого скакать во весь опор, чтобы перехватить первого из преследователей прежде, чем тот схватит добычу. Согнув лук до отказа, он спустил тетиву. Стрела попала зверю в грудь. Взревев, обезьяна одним движением обломала древко, как соломинку, и бросила на землю. Почти не сбавив хода, тварь помчалась дальше; она отставала от бедняжки всего на несколько шагов. Мерен выпустил еще стрелу, вонзившуюся рядом с тем местом, где из косматого торса торчал обломок первой.

На подмогу уже спешил Хилто. Его выстрел тоже угодил в переднего зверя. Гигант находился так близко от беглянки, что, когда он взревел, у нее подкосились ноги. Обезьяна уже протянула лапу, но Мерен вклинился между ними и, обхватив девушку за талию, забросил перед собой поперек седла, после чего развернул гнедого и поскакал к своим. Обезьяна, вереща от боли в ранах и от досады из-за упущенной добычи, бросилась в погоню. Вторая следовала за вожаком, быстро сокращая расстояние.

Хилто ухватил длинное копье и ринулся наперерез ей. Заметив врага, обезьяна повернулась ему навстречу. Сближаясь, Хилто опустил копье; тварь кинулась на него, высоко подпрыгнув. Египтянин насадил зверя на копье, вогнав бронзовое острие в грудь до самой крестовины на древке, мешающей оружию углубляться более чем на локоть. Обезьяна взвыла, когда Хилто использовал силу удара и инерцию разгона, чтобы пригвоздить жертву к земле. Вожак же, хоть и смертельно раненный, из последних сил старался догнать Мерена и девушку. Держа беглянку, Мерен не мог пользоваться луком, а расстояние между ними и преследователем сокращалось. Прежде чем Таита успел понять, что происходит, Фенн повернула Вихря и устремилась на выручку.

– Вернись! Осторожно! – кричал ей вслед Таита, но тщетно.

Обезьяна с торчащими из груди обломками стрел, залитая кровью из ран, высоко подпрыгнула и приземлилась на круп гнедого. Широко разинув пасть, она подалась вперед, собираясь вонзить длинные желтые клыки в шею Мерена. Египтянин развернулся навстречу врагу. Продолжая удерживать девушку на сгибе левого локтя, правой рукой он с размаху всадил древко лука прямо в разинутую пасть твари, заставив ее запрокинуть голову. Челюсти обезьяны сомкнулись, и от древка полетели щепки.

– Осторожно! – снова воззвал Таита, когда Фенн поравнялась с Мереном и натянула свой маленький лук. – Не попади в Мерена!