На краю света

– Он «прозрел» меня, пока я спала. А когда проснулась, Таита сотворил свой духовный символ и сказал: «Скоро я вернусь к тебе. Очень скоро».

Сидуду вскочила с циновки и обняла Фенн:

– Ах, я так счастлива за тебя! И за всех нас тоже.

– Теперь все будет хорошо, – уверенно сказала Фенн. – Таита вернется, и нам нечего будет бояться.

– Бесконечные века я ждала мига, когда ты придешь ко мне, – сказала Эос.

И хотя Таита знал, что перед ним воплощение лжи, он не мог удержаться от того, чтобы поверить ей. Эос повернулась и пошла обратно к входу в грот. Таита не пытался сопротивляться, понимая, что у него нет иного выбора, кроме как следовать за ней. Вопреки всем средствам защиты, примененным против ее чар, он в этот миг ничего не хотел сильнее, чем идти туда, куда она его поведет.

Сразу после входа туннель сужался так, что Таита касался плечами поросших лишайником стен. Вода ручья холодила ноги, подол туники промок. Эос скользила вперед. Бедра под черным шелком двигались плавно, подобно изгибам танцующей кобры.

Выбравшись из потока, колдунья поднялась по наклонной каменной рампе. Наверху туннель расширялся, образовывая просторный коридор. Стены были покрыты барельефами из лазурита, изображающими фигуры людей, а также животных – как настоящих, так и мифических. Пол был выложен камнем «тигровый глаз», а потолок состоял из розового кварца. В скобах по стенам располагались большие кристаллические глыбы, каждая размером с человеческую голову. Едва Эос подходила к ним, как они по очереди загорались таинственным оранжевым светом, освещая путь впереди. А стоило колдунье со спутником пройти, и кристаллы сразу гасли.

Пару раз Таита уловил очертания косматых черных фигур – обезьяны отступали в тень и исчезали. Аккуратные босые ступни Эос бесшумно касались золотистых плит. Ее ноги завораживали его, и Таита поймал себя на мысли, что не может отвести от них взгляд. За женщиной тянулся шлейф тончайших духов. Он с наслаждением втягивал запах, узнав в нем аромат солнечной лилии.

Наконец они попали в просторную палату соразмерных пропорций. Стены тут состояли из зеленого малахита. Проделанные в высоком потолке шахты достигали, видимо, поверхности земли, потому что через них лился дневной свет, изумрудным сиянием отражавшийся от стен. Мебель в комнате оказалась вырезанной из слоновой кости, и центральным предметом обстановки служили две низкие кушетки. Эос подошла к одной из них и села, поджав под себя ноги и раскинув одеяние так, чтобы их не было видно. Магу она указала на кушетку напротив.

– Прошу, не стесняйся. Ты мой возлюбленный и почетный гость, Таита, – сказала колдунья на языке тенмасс.

Он подошел к кушетке, покрытой расшитым шелковым матрасом.

– Меня зовут Эос, – представилась она.

– Почему ты назвала меня возлюбленным? – спросил Таита. – Мы видимся впервые, и ты совсем не знаешь меня.

– Ах, Таита! Я знаю тебя не хуже, чем ты сам. А может, и лучше.

Ее смех показался ему слаще любой музыки, которую он когда-либо слышал. Он попытался сосредоточиться.

– Хотя твои слова противоречат рассудку, я почему-то не сомневаюсь в них, – ответил маг. – Я допускаю, что ты знаешь меня. Но о тебе мне не известно ничего, кроме имени.

– Мы должны быть искренними друг с другом, Таита. Я намерена говорить тебе только правду. И ты должен поступать со мной так же. Твое последнее утверждение – ложь. Тебе немало известно обо мне, и ты составил свое мнение, которое, увы, по большей части ошибочно. Моя цель – просветить тебя и искоренить твои заблуждения.

– Так скажи, в чем я ошибся.

– Ты убежден, будто я твой враг.

Таита молчал.

– А я твой друг, – продолжила Эос. – Самый нежный и любящий друг, который у тебя когда-либо был.

Таита серьезно кивнул, но ничего не сказал. Он поймал себя на мысли, что отчаянно хочет поверить ей. Ему потребовалось решительное усилие, чтобы не ослабить защиту.

– Ты воображаешь, будто я лгу тебе, что уже солгала тебе, как ты сам солгал мне, – проговорила Эос после паузы в один удар сердца.

Его утешало, что он лишен ауры и Эос не способна прочитать ее, потому как чувства его вскипали.

– Я говорила тебе только правду. Образы, которые я явила тебе у грота, истинны. В них нет ни капли обмана.

– Это были очень убедительные образы, – заметил Таита ровным голосом, как бы невзначай.

– Все они были правдивы. В моих силах дать тебе все, что я обещала.

– Почему из всего человечества ты выбрала именно меня?

– Из всего человечества? – презрительно воскликнула колдунья. – Человечество имеет для меня не больше цены, чем колония термитов. Люди руководствуются инстинктами, а не разумом или мудростью, ибо живут слишком мало, чтобы успеть обзавестись этими достоинствами.

– Мне известно немало мудрых мужей, обладающих ученостью, состраданием и человечностью, – возразил он.

– Ты судишь о них с точки зрения своего краткого существования на земле, – сказала Эос.

– Я живу долго.

– Но осталось тебе не так уж много, – заметила она. – Твое время почти истекло.

– Ты прямолинейна, Эос.