На краю света

Двадцать лет, и жизнь внесла свои коррективы. Да заболел, маме нужна была вся возможная помощь, и если быть честной самой с собой – как только оказываешься в темноте, в своей постели под конец дня, – то, надо признаться, настоящая проблема была в Мэри. Диагноз Да был удобным поводом для объяснений, почему она не переехала от родителей, не нашла другую работу. На самом же деле ее порывы поглотила рутина. В иные дни всех ее амбиций хватало лишь на то, чтобы выбрать себе другое печенье к чаю в подсобке. И понадобился Джим, чтобы напомнить ей, что для нее открыт целый мир, что она еще может взлететь высоко.

– Вау, – произнес Джим, ставя их кружки на ближайший столик и стаскивая пиджак. – Ты об этом не говорила.

– Я не знала, сохранились ли они с тех пор.

Он указал ей на стул рядом с собой, пододвигая его к самой стенке.

– Ты можешь найти нас на этой карте? Спорим, я тебя обгоню?

Мэри не потребовалось много времени, чтобы выйти победителем, хотя она ни слова не сказала о мышечной памяти, ведущей ее палец к тому месту, которое она отыскала много лет назад.

– А как же тогда я? – спросил Джим. Он уже допил свою кружку. Мэри не успела сделать из своей ни глотка.

– А что – ты?

– Где же я?

– Хороший вопрос, – она стиснула его бедро.

– Тут есть карта Лондона? Давай отыщем мою квартиру. Я страшно скучаю по дому, – Джим изобразил нарочитую грусть. – Кто проиграет, идет за выпивкой.

Они приступили к соревнованию молча. Из соседнего зала доносился невнятный гул голосов и ритмический стук чего-то пластикового, из чего Мэри заключила, что телевизор выключили.

– Вот он! – закричал Джим, хотя еще и минуты не прошло. Мэри прорвалась сквозь ряд стульев и глянула ему через плечо. Он обхватил ее рукой за талию. Она почувствовала, как волосы у него на предплечье щекочут полоску голой кожи над ее джинсами. – Вот тут.

И он, как назло, оказался прав.

– Это так ужасно далеко, – вздохнула Мэри.

Правда, едва сказав это, она тут же захотела проглотить свои слова. Ей не хотелось показаться жалобной или испортить этот прекрасный день. Она хотела быть сильной и независимой, другой, какие бы еще качества Джим в ней ни видел и какие бы она ни видела в себе сама до того, как они повстречались.

Он начал обводить Илинг пальцем по кругу. Прикрыл кружочек на перекрестке, обозначающий станцию поезда.

– Ты же знаешь, это неважно. Ты знаешь это, да? – Мэри вообще больше не понимала, что она знает. Последние два месяца перевернули весь ее мир с ног на голову. Все было потрясающим, захватывающим, головокружительным. Каким угодно, только не понятным.

– Я хочу, чтобы ты знала, я всегда буду с тобой, что бы ни случилось – конец света, Илинг… – он подчеркнул слово на карте. – Всегда. Я серьезно. Я надеюсь, ты это понимаешь.

Мэри замерла. Значит ли это то, что она думает? Не может быть. Понадейся на слишком многое, не получишь ничего.

– Правда, Мэри. Ну, посмотри на меня, – Джим приподнял ее подбородок и задержал там руку. – Я всегда хотел убежать, исчезнуть. А с тобой я наконец этого не хочу. – Джим мог бы сказать ей так много: как Мэри стала утесом в хаосе его жизни, как он до встречи с ней не знал, что можно так привязаться к кому-то, и чтобы при этом отношения не добавили к его грузу ни одного лишнего грамма. Что он, возможно, вовсе не был разбит, ему просто нужна была она. – Поверь мне, никто больше не мог бы заставить меня сказать такое. Я хочу быть с тобой. Всегда.

У Мэри на кончике языка вертелась просьба повторить эти слова. Она, наверное, что-то не так расслышала. Такая романтика бывает только у других. Это не может случиться с ней, в самом обшарпанном из питейных заведений Портраша.

– Переезжай ко мне.

– Прости?

– Ты слышала. Переезжай ко мне. Ты же видела квартиру – там хватит места на двоих.

Мэри внимательно вгляделась в него, ища подтверждения своим сомнениям, но Джим был серьезен как никогда.

– Мне надоели эти мотания туда-сюда. Я хочу этого. Я хочу тебя. – Наклонившись, Джим поцеловал Мэри в лоб. Он был единственным из всех ее мужчин, достаточно высоким для этого. И достаточно ласковым.

– Да, – прошептала она. И повторила уже громче, с новообретенной уверенностью. – Да.

– 12 – 2018

Мэри помедлила, прежде чем зайти в класс. Она была в ужасе при мысли о возвращении в «НайтЛайн» – с того момента, как два дня назад услышала голос Джима на другом конце обрывающейся линии. В ужасе, но все же с надеждой. Подходящее описание для того подвешенного состояния, в котором она жила эти семь лет, подумала она со вздохом.