На краю света

Конечно, Мэри ни словечка не сказала ей про все эти неприятности с Джимом. Она не могла ни с кем делиться информацией, которую сам Джим предпочитал так напряженно скрывать. Но тут было и нечто большее. Мэри хотелось верить, что она сама сможет вытащить Джима из депрессии. Одно неосторожное мамино замечание, и она, Мэри, снова вернется к мысли, что, если бы она лучше старалась, Джим был бы в порядке. Если бы ее сил было достаточно, он бы вообще не почувствовал себя так плохо.

По крайней мере, утешала она себя, у нее есть ее работа, занятие в той вынужденной изоляции, которая возникала из-за жизни по условиям Джима. В январе будет пять лет, как она начала свой бизнес с картами, и хотя он больше не рос, но с годами стал вполне стабильным. По любым меркам, это был успех, и то, что она добилась этого с нуля и только своими силами, вполне было поводом для гордости, хотя Мэри всегда была далека от самодовольства.

– Ты хочешь есть? – указал Джим на скамейку на горизонте. Это место всегда было их любимым, с отличным видом на меловые утесы. Обычно там уже кто-то сидел, но сегодня скамейка была пуста.

– Всегда.

Они уселись рядышком, и Джим достал два яблока, пакетик чипсов и термос с чаем. Он уже три месяца не пил ничего более крепкого. Когда он давал слово, то делал все, чтобы его сдержать. С выпивкой это не всегда было просто, но раз уж он обещал Мэри всегда быть с ней рядом, на краю света или в Илинге, она должна была позаботиться об остальном.

Джим налил ей чаю, передал стаканчик и обхватил ее рукой за плечи. Мэри, как всегда, почувствовала, что растворяется в нем. Она могла потерять счет времени, глядя на его профиль, такой изящный и веселый. Она осторожно провела пальцем по его скуле, представляя, как проникает туда, внутрь, и устраивается там, где ей и положено, – прямо в сердце.

– Так мило со стороны твоих родителей приглашать нас сюда, – заметила Мэри.

Надо бы им приезжать почаще. Когда они бывали тут вдвоем, оставив работу в пыльных недрах большого города, все в жизни казалось гораздо более преодолимым и управляемым. Мэри вспоминала, что такая любовь не встречается на каждом шагу. Да, в сущности, большинство людей в этом мире вообще ничего такого даже представить себе не может. Это редкая удача.

– Они сами здесь нечасто бывают.

В голосе Джима прозвучала не враждебность, а какое-то странное безразличие. Мэри уже знала, что он никогда не был так близок с родителями, как она со своими, что они всегда слишком давили на него. То ли из-за этого, то ли из-за всего остального, но Джим никогда не делился с ними своими ментальными страданиями. Мэри даже представить не могла, что бы они сказали в таком случае. Они были из твердолобых. Если бы это было не так, то Ричард давно бы уже попытался как-то помочь Джульетт, которая всегда была лишь наполовину в этом мире, а другой половиной – с Сэмом.

– Ну, я – по крайней мере – всегда рада здесь побывать. – Мэри поцеловала Джима в щеку. Он не взял с собой бритву, и щетина у него на щеках уже почти превратилась в бороду.

– Я тоже. Я тут подумал, про нас…

Со времени этого их ужасного разговора год назад любое упоминание Джимом их отношений вызывало у Мэри ускорение пульса.

– И до меня дошло, как многим я тебе обязан.

Она нахмурилась.

– Я знаю, что не всегда было просто, – продолжил Джим. – И что со мной было тоже совсем не легко. Я знаю, что часто замыкаюсь в себе, потому что не хочу огорчать и расстраивать тебя; ну или потому, что иногда не могу найти слов, чтобы описать свои ощущения. – Мэри стиснула его руку. – В прошлом году мне было просто ужасно. Хуже, чем до того, как я встретил тебя. Я не знаю, что это было и откуда взялось, но мне было очень плохо. Я хотел убежать из собственной головы – от всего этого дерьма.

Мэри подумала, покинет ли когда-нибудь Джима это его бесконечное желание убежать. Впервые он заговорил об этом, когда они только встретились, когда он рассказал ей про Сэма. Это беспокойство Джима как-то всегда пугало ее. Но ведь они же договорились справляться с этим вместе, прямо сразу, на месте, не запуская?

– А ты оставалась со мной и ждала, пока мне станет лучше. Я не могу выразить, как я благодарен, что ты не оставила меня.

– Тебе не за что благодарить…

– Нет, – перебил Джим. – Есть за что. Потому что ты слишком хороша и слишком терпелива, чтобы понять, что для меня это значит. Я и сам не знал, пока не достиг самого дна, что ты нужна мне, что ты – мое надежное место, мой дом, куда я могу вернуться.

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Ты никогда не узнаешь, как сильно, Мэри. Но, поверь мне, без тебя я бы совсем пропал.

Она вдруг поняла, что до сих пор смотрела на любовь не с той стороны. Она подходила к ее пониманию поверхностно и, таким образом, даже близко не осознавала ее сущности. Любовь – это не про то время, когда ты танцуешь от счастья на потолке, это о том, когда ты поднимаешь другого с пола.