На краю земли. (Огненная Земля и Патагония)

Пунта-Аренас у Магелланова пролива с основанием считается самым южным городом земли и принадлежит чилийцам. Но на берегу канала Бигл на Огненной Земле есть еще одно поселение, Ушуая, примерно с 5000 жителей, и оно принадлежит Аргентине. Поэтому кажется, что Аргентина в этом случае (если не так уж придираться к слову «город») выиграла холодную войну превосходных степеней, так как Ушуая находится на 180 км южнее, чем Пунта-Аренас, и, конечно, называется аргентинцами la cindad la mas austral del mundo (самый южный город на свете). Но к несчастью для Буэнос-Айреса, между большим островом Огненной Земли и необитаемым мысом Горн, к югу от Ушуаи, находится еще одна обитаемая (хотя малонаселенная) земля: остров Наварино, и он принадлежит Чили.

Примерно пятнадцать семей колонистов, которых здесь называют побладорес, влачат убогое существование в нескольких пригодных для жилья местах среди девственных лесов и болот, занимаясь разведением овец и рубкой леса. Центр острова — гранитный массив, покрытый только снегом и льдом. Еще недавно все поселение Наварино состояло из нескольких маленьких овцеферм и примитивной лесопилки, расположенной на южном берегу канала Бигл, почти напротив Ушуаи. Лесопилка перерабатывала в брусья срубленные побладорес деревья. Единственным пунктом притяжения для жителей чилийского Наварино был, конечно, «город» Ушуая на другой стороне канала, находящийся на расстоянии нескольких часов хода на веслах или под парусом. Там они находили более или менее необходимые для жизни предметы, а если требовалось, то и помощь. Чтобы наваринцы прекратили наконец делать покупки в аргентинском городе и получать там помощь, чилийское правительство решило создать на самом острове Наварино базу, которая снабжала бы островитян тем, что они до сих пор получали в Ушуае…

_{Огненная Земля}

Впрочем, еще одна причина сыграла роль при вынесении этого решения: женщины Наварино рожали детей в основном в морском госпитале Ушуаи. А так как по аргентинскому закону место рождения определяет национальность, то здесь от матерей-чилиек рождались дети-аргентинцы! Если в стране протяженностью свыше 4000 км имеется не более шести миллионов жителей, то, естественно, она хотела бы терять как можно меньше своих будущих граждан; а наваринскйе младенцы были для Чили потеряны!

Поэтому несколько лет тому назад правительство Сантьяго Дало своему военно-морскому флоту поручение построить на острове Наварино что-нибудь, что могло бы соперничать с Ушуаей. Так, чилийский военный флот основал на северном берегу острова базу Пуэрто-Вильямс, до сегодняшнего дня остающуюся единственным поселком на Наварино. Около старой лесопилки, которая теперь принадлежит базе, стоят, как в рождественской витрине магазина игрушек, штук двадцать ярко раскрашенных маленьких, деревянных домиков, магазинов и мастерских. Сам порт состоит из одного скромного причала, тянущегося от покрытого галечником берега в море, где два-три раза в год транспортное судно флота выгружает все необходимое для жителей Пуэрто-Вильямс. На заднем плане высится покрытый вечным снегом зубчатый массив пика Наварино и Кодрингтонские горы. На середине склонов начинается темный девственный лес, который спускается прямо к деревянным домам базы.

У этого сотрясаемого ветрами леса был отвоеван аэродром: срублены деревья-гиганты, выровнена площадка, утрамбован черный грунт, из которого при каждом ударе лопаты появлялись на свет кости и створки раковин — отходы Становищ индейцев, накопившиеся здесь в течение столетий, сооружена маленькая деревянная контрольная башня, похожая на смотровую вышку лесника в Шварцвальде. От этого аэродрома, más austral del mundo (самого южного в мире), менее двух часов лета до, Пунта-Аренас, в то время как служебным судам, плывущим в путанице огнеземельских островов и каналов, для этого потребуется четыре дня.

Работают на морской базе в Пуэрто-Вильямс только добровольно, но этой добровольности помогает повышенная оплата и разрешение брать с собой семьи. Время пребывания обычно ограничивается одним годом, но комендант базы, бывший капитан, показывает пример и уже в четвертый раз подает заявление о продлении срока. Морской волк теперь усердно обрабатывает землю, возможно из чувства мести за то, что его самого так долго обрабатывало море. Так и живут здесь около ста человек чилийских матросов, морских офицеров с женами и детьми в маленьких желтых, зеленых, голубых и красных шале. В хижине на краю поселка доживает свой век старая индеанка племени яган, как последнее напоминание о временах, когда все эти земли были охотничьим угодьем индейцев, тысячами передвигавшихся между островами в лодках из древесной коры.