На крючке ярости

— Теперь слушай. Твое предвидение, быть может, и не лжет, хотя сам я ничего подобного не видел. Напротив — я видел, и вижу по сию пору опасность, угрожающую вам, остающимся здесь, опасность, которой, увы, мы не сможем помешать. Опасность, с которой вы должны будете справиться самостоятельно, с которой ты должен будешь справиться, мальчик мой. Поэтому постарайся взять себя в руки. В последнее время ты разбит, ты постоянно опасаешься Чеслава и, поверь, это заметно не только мне. Постарайся обуздать свой страх, Анри! Если ты боишься — битва уже наполовину проиграна. Вспомни, на что ты способен, вспомни, сколько ты учился, признай сам себя действительно достойным магом! Да, Чеслав силен, очень силен и очень опасен. Но, Анри… — мужчина протянул руку и мягко сжал пальцы внука, — Ты не должен его бояться. Вспомни — он ослаблен, сейчас он даже не способен обращаться и, хоть и возвращает себе силы, они все еще не столь велики, как прежде. Если есть шанс одолеть его, то именно сейчас! А ты, мой мальчик, мой маленький ученик, ты в свои годы уже практически равен по силе мне, и это что-нибудь да значит. Я не призываю тебя выступать в одиночку против Чеслава — а зная твою горячую голову, вполне могу предположить, что ты именно так и подумал, — но я призываю тебя не бояться его. Уверен, в битве один на один ты бы сумел его одолеть.

Парень неловко пожал плечами. Доселе ему, говоря откровенно, еще не доводилось выходить против кого-то один на один, не считая тренировочных сражений с дедом и дядей Луи, и такого опасного врага он встретил впервые. Впервые кто-то вдруг начал угрожать его жизни, впервые родственники, которые всегда защищали его, не смогли оказать помощь… И сейчас они собирались отправиться в далекий, скорее всего, опасный путь, а он должен был смиренно ждать их возвращения, находясь под опекой отца и нескольких сильных магов. Он сам себе казался тяжело больным, и уже начинал привыкать к этому состоянию.

Альберт угадал его мысли.

— Ты взрослый парень, Анри, — говорил великий маг негромко, но очень внушительно, — Тебе негоже уже прятаться за родителей, тебе пора выходить на собственную дорогу. Возможно, мы совершили ошибку, постоянно оберегая и защищая тебя, возможно, тебе бы следовало узнать об этом мире больше… — он вздохнул и слегка махнул рукой, — Ну, да неважно. Я знаю, что это не происходит за один миг — ты привык, что у тебя за спиной всегда кто-то есть, привык чувствовать себя защищенным. Но сейчас пришло время тебе, наконец, осознать свою силу. Анри, нам больше нет нужды защищать тебя… это ты должен защищать нас.

Молодой наследник медленно расправил плечи. Слова дедушки, слова правильные, абсолютно резонные, проникали юному магу, казалось, в самую душу, и заставляли испытывать гордость за самое себя, заставляли ощущать силу, о которой говорил великий маг.

— Я надеюсь, что без нас ничего по-настоящему серьезного не случится, — закончил Альберт, — Но также надеюсь и что к нашему возвращению ты немного изменишь мнение о самом себе. Ты ведь и в самом деле уже не ребенок, Анри, уже не тот шестилетний мальчик, который по глупости спас вораса. Твои вспышки гнева, твое ребячество… Если ты действительно хочешь стать взрослым, если действительно готов бороться и защищать, ты должен забыть об этом. Забыть то, что когда-то было тебе привычно… увы, ради достижения наших целей нам иногда приходится переступать даже через самих себя.

— Хорошо… — Анри немного приподнял подбородок, — Хорошо, дедушка, я… Я обещаю, что подумаю над твоими словами, нет, я клянусь, что я сделаю, как ты говоришь! Когда ты вернешься, вы все вернетесь, ты увидишь, что я стал совсем другим! В конце концов… — он грустно улыбнулся, — Я же не только сын, внук и племянник. Я еще и старший брат, и должен подавать пример Марку и Аде.

Альберт, совершенно удовлетворенный таким выводом, воодушевленно хлопнул внука по спине и радостно кивнул.

— Это именно то, что я хотел от тебя услышать, мой мальчик. Теперь в путь я отправлюсь со спокойным сердцем, теперь я буду знать, что, если придется, ты защитишь не только самого себя, но и всех, кто останется в замке. Да?

— Да! — последовал твердый и уверенный ответ. Анри улыбнулся с нотками нескрываемого облегчения и, глубоко вздохнув, внезапно подумал, что Чеслав, должно быть, не считает его особенно сильным и не думает, что он может повзрослеть. Иначе — и в этом юноша был уверен, — проклятый оборотень наверняка не дал бы ему дослушать деда, причинив боль.

Но, если страх врага — половина победы, то что же можно сказать об излишней самоуверенности этого врага?

Анри едва заметно ухмыльнулся и чуть сузил глаза. Ничего. Он докажет рыжему, что тот зря его недооценивал…

…Тьери все не было. Путники поначалу решили, было, его дождаться, и лишь потом отправляться в прошлое, но после того, как Роман высказал предположение, что старик, должно быть, еще спит, тогда как они подорвались ни свет, ни заря, передумали.