На крючке ярости

— Далеко не факт, что они потеряли память, — уточнил молодой маг и, тяжело вздохнув, потер лоб, — Но, вообще говоря… Я думаю, что найти их лучше было бы поскорее. В этом времени наших друзей может подстерегать масса опасностей — вспомните, они ведь все, каждый из них пострадали в шестом веке! — и, кроме того… — он поморщился и безнадежно махнул рукой, — Мы даже не знаем, в какой именно период времени сейчас находимся. А значит, не имеем понятия, где и кто из наших друзей…

* * *

Анри сидел на большом диване в библиотеке, скрестив по-турецки ноги и закрыв глаза. Руки его привольно покоились на коленях, дыхание было глубоким и ровным — со стороны можно было подумать, что молодой человек, в поисках успокоения, дошел до буддийских практик и сейчас медитирует, погружаясь внутрь себя.

И нельзя сказать, что предположение это было бы совершенно ошибочным.

Слева от него, на диване, лежал открытый блокнот, довольно старый, потрепанный, с испещренными острым почерком страницами — личные записи великого мастера Альберта, которые тот всегда разрешал изучать своему внуку. Справа, на том же диване, лежала большая тетрадь, исписанная почерком самого парня — конспект «лекций» Винсента, которые тот в свое время активно ему читал.

Оба источника знаний были открыты на страницах, где крупными буквами выделялась одна и та же фраза: «Магия начинается там, где заканчивается реальность».

Анри приоткрыл глаза и, глубоко вздохнув, вновь крепко закрыл их, пытаясь сосредоточиться. Ему следовало отрешиться от реальности, полностью погрузиться в самое себя, найти там росток чужеродной силы и вырвать его с корнем, и он изо всех сил старался сделать это. Получалось пока слабо, все, что удалось почувствовать юноше — это ощущения, довольно мимолетные, но от этого не менее ясные. Пожалуй, это уже можно было считать большим успехом и, наверное, дедушка или Винс так бы и сказали… но Анри был один и, сам оценивая свои способности, находил их еще слишком далекими от совершенства.

Он вновь погрузился в глубокое медитативное состояние, максимально отрешаясь от реальности, полностью углубляясь в самое себя…

Неожиданно раздавшийся рядом с ним голос заставил молодого человека вздрогнуть — он так увлекся, что даже не услышал шагов.

— Анри.

Парень тяжело вздохнул и неспешно открыл глаза, выныривая из собственных мыслей.

— Да, папа?

Эрик, окинув сына долгим взглядом, безмолвно покачал головой, очень явственно не одобряя его поведения.

— Я же просил тебя не оставаться сейчас в одиночестве. Неизвестно, что и в какую секунду может предпринять Чеслав, неизвестно, когда он вдруг перейдет в атаку, ты рискуешь…

— Папа, — перебил Анри и, внимательно вглядевшись в отцовское лицо, негромко, но значительно проговорил, — Чеслава больше нет в замке.

Молодой граф, не понимающий значительности этого заявления, чуть приподнял брови и развел руки в стороны.

— Нам это было известно и прежде — оборотень сбежал, навредив нашим родным. И мы теперь даже понятия не имеем, что с ними, как они там… — он подавил вздох и на секунду сжал губы. Мысль о том, что отпустил любимую супругу в оказавшееся столь опасным путешествие, гнела его.

— Нет, ты не понял… — молодой человек опустил ноги на пол и, встав с дивана, шагнул к отцу, кладя руку ему на плечо, — Папа, я чувствую, что его нет в замке, нет нигде поблизости. Мне кажется как-то смутно… ты знаешь… — он убрал руку и, хмурясь, уставился в пол, — Как раз, когда ты позвал меня, мне почудилось, что я слышу морские волны.

Эрик чуть повернул голову вбок, вглядываясь в сына сам. О том, что отпрыск обладает немалой магической силой, молодой граф был прекрасно осведомлен, в его способностях и вовсе никогда не сомневался, но пока понять, важно или нет сообщаемое им, не мог.

— И… что это, ты думаешь, должно означать?

Анри неловко пожал плечами.

— Я думаю… я надеюсь… мне хочется верить, что это… Что это значит — Чеслав где-то около моря. То есть…

— То есть, ты можешь слышать его, как и он слышит то, что слышишь ты? — отец молодого человека сдвинул брови, — Сынок, я был бы очень рад, если бы ты оказался прав, честное слово. Но, мне казалось, магия дыхания слишком древняя и сильная, человек, подвергшийся ее воздействию, не может…

— Это не совсем так, — голос итальянского мага, неожиданно послышавшийся из-за стеллажей, заставил и отца, и сына одновременно вздрогнуть и изумленно воззриться на неожиданного свидетеля их беседы, — Прошу простить, что взял на себя смелость вмешаться в вашу беседу с сыном, господин граф. Но я должен заметить, что юношу мы ни на мгновение не оставляем одного, как того просил Винченцо.

Анри, мигом сообразив, что это значит, красноречиво закатил глаза.

— Класс, за мной еще и следят… Просто супер, — он надул губы и, скрестив руки на груди, насупился. Отец успокаивающе хлопнул его по плечу.

Паоло, тем временем, мудро не обращая внимания ни на слова юноши, ни на его обиду, продолжал.