На крючке ярости

— Мы можем, — наконец, негромко, медленно вымолвил итальянский маг, — Но, Марко, мы не знаем точно, на сколько ускорять время, в какой момент времени их перенести, мы вообще не представляем, что сейчас там…

— Подождите! — Дэйв, осененный внезапной догадкой, даже разомкнул руки, всплескивая ими. Напряжение из воздуха ушло; дышать людям, вызвавшим его, стало легче. Тьери, открыв глаза, неодобрительно взглянул на излишне воодушевленного парня и уже хотел, было, что-то сказать ему, объяснить, что разрывать контакт без приказа и ведома товарищей чревато последствиями, но не успел.

— Но ведь я — хранитель памяти Ричарда! — глаза Дэйва так и горели восторгом, — Я помню… я знаю все, что было тогда, в шестом веке, в том самом времени, куда отправились ребята! Все значимые события, от одного к другому, я же могу… Вообще, обычно без хозяина это не практикуется, да и без его разрешения… но ситуация же критическая, да? — он махнул рукой и, не желая слушать удивления товарищей, ни слова не понявших из его тирады, принялся быстро что-то чертить в воздухе, беззвучно шепча слова заклятия.

Марко немного повернул голову, наблюдая за коллегой искоса. Самому итальянцу еще не доводилось хранить ничьих воспоминаний, как это происходит, он не знал и сейчас, надо сознаться, испытывал большой интерес.

Перед Дэйвом в воздухе развернулось, открылось, небольшое, туманное окошко, застланное той же сизоватой мутью, что сопровождала погружение его хозяина в прошлое. Парень вгляделся в него и, хмурясь, поднял руку, скользя пальцем по невидимым строчкам. Затем сделал движение, будто перелистнул страницу, еще раз… вернулся назад, нахмурился, читая что-то, невидимое для других на волнах тумана и, наконец, удовлетворенно кивнул.

— Здесь, — он ткнул пальцем в окошко и, сообразив, что друзьям его это ничего не объясняет, поспешил прибавить, — С утра был обычный день, потом к Ренарду приехала сестра и во время беседы с ней его на несколько секунд перемкнуло. Он замер, потом изумился, увидев ее, обнял… И стал говорить, будто видел будущее, рассказывать, как там все будет прекрасно, — он окинул победоносным взглядом друзей и, еще раз глянув в окошко, закрыл его легким движением руки, — Это время еще до значимых событий. Рене еще дружен с Чеславом, Виктор живет в поместье родителей, Венсен томится на каторге… Где сейчас находятся Альберт, Татьяна, Луи и Роман, мы можем только гадать. Но, во всяком случае, теперь понятно, что нужно делать — время следует подвинуть немного вперед, к тому мигу, когда Рене и Виктор встретятся, и когда Рене встретит Венсена. Если не прямо в этот миг, то максимально близко к нему! Мы… сможем? — воодушевление парня внезапно сменилось опасливым сомнением.

Тьери, внимательно выслушавший помощника, широко улыбнулся и ободряюще хлопнул его по плечу.

— Разумеется! Теперь ситуация прояснилась — если Чеслав задействовал силу парадокса, и наших друзей забросило в их собственные тела… думаю, ускорить их встречу действительно в наших силах.

* * *

Виктор подошел к двери, демонстративно закрыл ее, и вновь повернулся к своему непрошенному гостю.

— Я не стану притворяться, будто не помню… — медленно проговорил он, немного приподнимая подбородок, — Но и радость от встречи изображать не собираюсь. Что вы здесь делаете? Как попали сюда?

— Точно так же, как и вы, — Анхель усмехнулся и, откинувшись на спинку кресла, привольно разложил руки по подлокотникам, — При помощи Венсена, молодого Антуана… и, конечно, Чеслава.

Последнее имя прозвучало для впечатлительного графа, как гром; он вздрогнул.

— Причем здесь Чеслав?..

— О, вы же этого не видели, вы в этот момент как раз заходили в открытую Венсеном дверь… — мужчина прищелкнул языком и сокрушенно покачал головой, — Выходит, объяснять мне вам придется даже больше, чем я рассчитывал. Что ж… Начну, пожалуй, с того, что вы, господин граф, имели некогда неосторожность сильно разозлить моего друга. С тех пор он полон глубочайшей ненависти к вам, ненависти, как я считаю, не слишком оправданной и, пожалуй, не вполне справедливой… — здесь ворас даже немного погрустнел, — Я пытался убедить его простить вас, пробовал не дать ему совершить месть, но, увы… В гневе Чеслав неукротим. Сейчас, когда он сумел освободиться от сковывающих его кандалов, смог выбраться, он решил начать свою месть именно с вас, господин граф, — взгляд прозрачных зеленых глаз стал острым, — Он решил, что причинил вам недостаточно боли, и при помощи магии пожелал заставить вас пережить все заново. Гибель ваших детей, боль от потери друга… Знаешь, Вик, — Ан внезапно перешел на более свободный тон беседы, — План Чеса по-своему гениален. Ты оказался здесь, в прошлом, в своем собственном теле, тогда как друзьям твоим не удалось пройти. Они все по-прежнему в будущем, пытаются придумать, как одолеть моего друга, а ты оказался здесь. Один. Более того! — он покачал головой, — Магия Чеслава такова, что во врагах своих ты будешь здесь видеть друзей, и когда те будут мучить тебя, тебе будет больнее стократ.