На крючке ярости

Виктор потряс головой. Пока что он ничего не понимал и, самое главное — недоумевал, по какой причине тот, кого он полагал своим врагом, вдруг прикидывается его другом. Что за странный альтруизм? Уж не хочет ли господин Анхель вновь обмануть его, запудрить ему мозги, чтобы вынудить напасть на друзей?

— Что вы несете? — граф нахмурился, созерцая собеседника с нескрываемым недоверием, — Что за чушь? Вы говорите так, будто сочувствуете мне, хотите помочь, предупредить… но несете такой бред, что я просто…

— Виктор-Виктор, — Анхель покачал головой, взирая на бывшего помощника с нескрываемым сочувствием, — Наверное, да, ты прав, я начал излишне резко, но меня переполняет негодование из-за несправедливости Чеса. Знаешь… я ведь сейчас в самом деле пришел как друг. Более того — я пришел, чтобы вернуть тебе силу, которой ты лишился, я могу вновь сделать тебя ворасом!

Мужчина отшатнулся. Сущность вораса в его сознании плотно ассоциировалась со службой маркизу Мактиере и его другу, а вновь возвращаться к этому он не хотел.

— Хочешь, чтобы я снова стал твоим слугой?!

— Я же не гипнотизировать тебя собираюсь, — похоже, искренне удивился собеседник, — Вик, я просто хочу дать тебе силу, возможность хоть немного противостоять Чесу… Скажи. Разве я когда-нибудь проявлял пренебрежение или ненависть к тебе? Разве считал тебя врагом, разве я не приходил к тебе недавно просто, чтобы поговорить? Разве у тебя есть причины не доверять мне?

Виктор задумался. Причины-то у него, безусловно, были, но причины эти основывались скорее на том, что он узнал от своих родных и друзей, скорее на том, что сделал Анхель им, но не ему лично. Ведь и вправду — ему ворас никогда не лгал…

— Я ничего не понимаю! — граф стиснул кулаки и, не в силах сдержать негодование, топнул ногой, — Объясни мне толком, зачем пришел, как очутился здесь? То, что ты говоришь, меня лишь путает еще сильнее!

Ан тяжело вздохнул, очевидно, сетуя на непонятливость собеседника и, махнув рукой, неожиданно поднялся из кресла, прохаживаясь по кабинету.

— Что ж… Когда я по случайности подал тебе идею обратиться к Рейниру, Чеслав каким-то образом узнал об этом. Уж не знаю, как ему это удалось — может, я говорил недостаточно тихо, а Анри вдруг случился поблизости… не знаю. Но только, узнав, что может произойти, он очень оживился и сказал, что теперь-то, наконец, сумеет поквитаться с тобой. Я уговаривал его битый час, Вик, я просил простить тебя, не причинять тебе вновь боли! Знаешь, я никогда не считал, что ты заслуживаешь всего, что обрушилось на тебя, — мужчина остановился напротив собеседника, открыто глядя на него, — Ты хороший человек, Виктор де Нормонд, ты не должен был страдать! Кому какое дело, в конце концов, где ты выстроил замок? Чеслав мог бы исхитриться, мог бы приходить к замку и черпать силу, но он пошел по пути наименьшего, как ему казалось, сопротивления — он проклял тебя, надеясь, что ты сбежишь из замка сам. Поскольку ты этого не сделал, а спустя много лет еще и вновь вернулся в замок, Чес очень сильно разозлился, он просто возненавидел тебя! Вот и придумал этот план… — Анхель на мгновение сжал губы и, тяжело вздохнув, обреченно махнул рукой, безо всякого желания открывая планы друга, — Он сказал, что старый Рейнир и в самом деле мог бы что-то подсказать твоим друзьям, поэтому решил помешать им отправиться в прошлое — пройдя сквозь открытую Венсеном дверь, они, по прошествии часа, вновь должны были оказаться в гостиной замка. Но с тобой он решил поступить иначе — тебя он пропустил в прошлое, использовав при этом так называемую силу парадокса, он вселил тебя в твое собственное тело. И теперь тебе, увы, надлежит снова переживать весь тот ужас, что ты испытал некогда… — видя, что Виктор, явственно сбитый с толку, собирается что-то сказать, ворас заторопился, — И, словно этого мало, он сделал так, что в разбойниках, которые пожалуют вскоре по твою душу, ты увидишь своих друзей, своих родных! Романа, Людовика, Татьяну… но это будут не они. Они обрадуются, увидев тебя, обнимут… и вонзят нож тебе в сердце.

— Подожди! — Вик, чувствуя, что в голове у него все мешается и путается, попытался все-таки найти опровержение словам собеседника, — Но на меня никогда не нападали разбойники, Чеслав не мог…

— Чеслав очень силен, — последовал печальный ответ, — Увы, Виктор, увы. Даже сейчас, будучи обессилен, он сумел вмешаться в ход прошлых событий, сумел незначительно поменять их во имя своей мести тебе. Они придут, поверь.

Граф примолк и, хмурясь, опустил взгляд, созерцая пол под своими ногами. Садиться в присутствии старого знакомого он так и не стал, не желая оказываться в случае чего в проигрышном положении, и сейчас топтался на полу, переминаясь с ноги на ногу.

— И… зачем ты все это мне рассказал? — Вик поднял взгляд, недоверчиво созерцая вораса, — Хорошо, я запомню, поостерегусь разбойников… но даже если я отобьюсь от них, та боль, что хочет заставить меня пережить твой друг, никуда не денется. Я обречен буду вновь потерять детей…

Анхель широко улыбнулся и мягко погрозил собеседнику пальцем.