На крючке ярости

— Но ты… тогда ты, должно быть, стал очень силен, да?.. Если ты способен вот так вот, запросто, вернуться из своего будущего в мое настоящее… Ан, ты стал действительно сильным магом!

Анхель хмыкнул и покачал головой.

— Ничего подобного. Магия, которой я воспользовался, исходила не от меня, а от моих злейших врагов… Двух наследников проклятого рода, двух, черт бы их побрал, маркизов ла Бошер! — он выдержал паузу и внушительно добавил, — Венсена и Антуана.

Чес растерялся еще больше и, зажмурившись, потряс головой, пытаясь сообразить, о чем говорит друг.

— Как… но, подожди… Венсен пропал, а Антуан… хочешь сказать, оба они проживут больше тысячи лет?? И ты… и… — он внезапно вспомнил слова друга о своей молодости, и побледнев, севшим голосом прибавил, — И я?..

Ворас мягко улыбнулся и, остановившись за креслом, облокотился на его спинку, с любопытством вглядываясь в собеседника.

— Ты предупреждал, что будешь изумлен, но я даже представить себе не мог, что настолько… — задумчиво вымолвил он, и внезапно решительно хлопнул в ладоши, — Хорошо! Садись, Чес, налей себе выпить, и слушай очень внимательно — я расскажу тебе все, через что мне уже довелось пройти, а тебе лишь предстоит. Расскажу, потому что ты уверил меня, что когда я вернусь, ты забудешь обо всем…

Чеслав сглотнул и, предпочитая ограничиться простой водой вместо предлагаемого спиртного, подтянул колено к груди, приготавливаясь слушать.

Анхель помолчал, созерцая его. Как непохож был этот парень, совсем еще молодой, на того матерого волка, дикого хищника, в какого он превратится по прошествии полутора тысяч лет! Как изменит его время, как быстро сотрется это очаровательное, детское выражение с его лица, как скоро эти желтые глаза перестанут смотреть так удивленно и так наивно…

Да, им пришлось пройти жестокую школу. Очень жестокую, и очень необходимую.

— Не случись с нами этого всего, мы бы не стали теми, кто мы есть… — задумчиво вымолвил мужчина и, тяжело вздохнув, нахмурился, — Слушай.

…Рассказ занял ожидаемо много времени — объяснить требовалось многое, особенно при учете того, что в этом Чеславе ворас надеялся обрести верного союзника. В конечном итоге, ни от кого иного помощи ждать в шестом столетии не приходилось, а Чеслав и в эти годы был уже довольно силен. Еще немного наивен, но уже очень силен.

— И вот я здесь, — Анхель завершил свое повествование, и легко пожал плечами, — И рассчитываю на твою помощь. Венсен здесь, в этом времени, ты сделал так, что он попал в свое собственное тело — в тело каторжника, а я теперь знаю, где искать его! Если мы убьем этого проклятого ла Бошера, а потом уничтожим Антуана — мы положим конец обоим чертовым родам! Навсегда, навеки… К тому же, я знаю, где искать мальчишку.

— О каком мальчишке ты говоришь? — голос Чеслава прозвучал несколько отстраненно: оборотень был мрачен и довольно задумчив, — Как я понял, Антуана из твоего времени ты тоже так называешь, уточни.

Мактиере пренебрежительно махнул рукой.

— Я говорю о том мальчонке, которого моя непутевая сестрица родила от Леона. О любимом внуке Антуана ла Бошера, о том, с кого начался весь чертов род, потомки которого так расплодились на этом свете!

Чес устало вздохнул и покачал головой.

— И через столько лет… — сорвался с его губ тихий шепот, — Полторы тысячи — это огромный срок, Ан. И ты, спустя столько лет, все еще не можешь забыть о своей мести? Когда же ты успокоишься, брат? Когда перестанешь желать смерти даже невинным детям, когда оставишь в покое потомков ла Бошера?

Анхель примолк, изучая собеседника растерянным взглядом. Такой реакции от него он не ждал, и сейчас ругал себя за то, что забыл о том, каков был его названный брат в прошлом, не подумал, как он может прореагировать.

— А я и забыл, что в эти дни ты еще испытывал к ним жалость… — медленно проговорил он и, безрадостно усмехнувшись, на миг сжал губы, — Ты изменишь свое мнение, брат. Изменишь его, поверь мне, ты поддержишь меня целиком и полностью, может быть… даже сверх того. Ибо если в будущем я не желаю трогать не имеющего ко всему этому отношения Анри, ты жаждешь его смерти…

— А ты не думаешь, что если ты оборвешь жизнь этого ребенка — твоего племянника, сына твоей сестры — ты уничтожишь и своего друга? — рыжий резко вскинул голову, испытующе глядя на альбиноса, — Не подумал, что убив одного ребенка, убьешь и сотни других детей, тоже не имеющих отношения к твоей мести? Одумайся, Ан! — он покачал головой, — Я не прошу тебя щадить Венсена — в конце концов, он твой исконный враг, он сын твоего врага… и тем более, я не прощу тебя щадить Антуана. Этот старый мерзавец заслужил смерть за то, что сделал с тобою, тут ты прав. Но ребенок не имеет отношения к твоей мести.

Анхель промолчал и, отвернувшись, чеканным шагом подошел к окну, сверля его мрачным взглядом. Отвечать Чеславу — этому Чеславу, удивительно доброму и сочувствующему, совершенно не похожему на себя самого! — не хотелось, но справедливость его слов мужчина отвергать не мог.