На лезвии любви

– Не помню, как оказался около людских построек. – Разнесся его бесцветный голос. – То ли мне указали путь, то ли инстинкт какой привел... Но в итоге я оказался здесь, где меня встретил этот сидящий позади нас человек и расположил в ближайшей так называемой палате. Я приходил в себя медленно, словно алкоголик после запоя. Вокруг носились всякие люди, но они не могли ответить на мои вопросы. И вот я, как Магомед, решил прийти к горе сам.

– Подожди... Получается, ты не знаешь, как все вернуть? – с гулко стучащим сердцем поинтересовалась Марианна, стараясь говорить нейтрально.

– Вернуть? – как-то истерично фыркнул Генри и яростно прокрутился на пятках. Стальные глаза с ненавистью впились в сухопарую старческую фигуру в белом халате. – Я бы оч-чень хотел это знать.

И мстительно продолжил, вызывающе подбоченясь:

– Вы же просветите нас, да, мистер Хэпп?

Жуткое признание

Марианна, хоть и была выжата, как лимон, но не пропустила мимо ушей неожиданную информацию.

– Что?.. – начала она, принудительно заставляя свой мозг работать. Повернула голову к ученому и непонимающе повторила. – Мистер Хэпп?

В голове появлялись обрывочные картинки прошлого. Вот мелькает улыбчивое старческое лицо с аккуратно подстриченной небольшой бородкой, звучит детский звонкий смех: "Деда приехал!"... Вот несколько красочных снимков, на которых стоял пожилой статный мужчина с угловатым темноволосым подростком – малышка Марианна нашла старый фотоальбом в столе у папы...

Вот она снова, как наяву, очутилась в романтичной розово-голубой спальне, а на нее с гигантского портрета смотрит он – Джек Хэпп.

Неродной отец Рика.

Но... как он выжил?!

– Да, милая, – осветилось морщинистое лицо чуть виноватой улыбкой. – Извини, что сразу не представился, сама видишь, не до того нам было.

Марианна посмотрела в глубину карих старческих глаз и не нашла там угрозы здоровью ни себе, ни своему мужчине. Зато помрачневший взгляд Джека Хэппа, переместившийся на Генри, обещал тому нескончаемые муки ада. И зачем ее друг нарывается?! Ведь он сейчас зависим от помощи ученого, который, возможно, единственный представляет, что здесь творится!

– Дедушка... – растерянно пробормотала путешественница, делая несколько неловских шагов вперед и чувствуя себя маленькой девочкой из далекого прошлого. Но, остановившись, решительно тряхнула каштановой шевелюрой. – Ты прав, дело прежде всего. Что с Риком?

– Рик в порядке, внутренние органы не повреждены, максимум, несколько трещин в ребрах. – Хмыкнул ученый, отвлекаясь от яростных переглядок. Морщинистая рука неуверенно коснулась темных волос пациента и, подрагивая, погладила голову сына. – Ничего, переживет, не впервой.

В слегка дребезжащем голосе чувствовалась гордость и трогательное умиление.

– А яд? – тревожно уточнила Марианна, присаживаясь на кушетку рядом с любимым и осторожно беря того за непомерно крупную из-за укуса руку.

– Яд выйдет, – уверенно проговорил новоявленный дедушка и осмотрелся. – Нужно подготовить ведро или таз – парня скоро начнет рвать...

– Я найду! – тотчас вскочила Марианна и, увидев дрожащего от бешенства Генри, замерла, будто на стену наткнулась. Коренастое мускулистое тело покрылось рябью, на месте кожи разростался коричневый глянцевый панцирь.

Вдруг его свирепый взгляд помутнел, наполнился болью. Человек-мутант глухо застонал и выгнулся дугой, рухнув на колени.

– Боже! – ахнула девушка, не находя в себе сил приблизиться к трансформирующемуся парню. Зрелище было откровенно отталкивающим и до тошноты кошмарным.

– Черт! – коротко ругнулся позади ученый и кинулся прямо к упавшему навзничь полумутанту. Присел около трепыхающегося невменяемого парня, который обрастал хитином, положил на колени его изворачивающуюся голову, сжал, чтобы не дергался, и напряженно заговорил. – Генри, слушай меня внимательно! Я расскажу тебе все, что ты желаешь знать! Я бы и сейчас это сделал, но решил, что ты дашь мне спасти сына. Соберись! – рявкнул Джек Хэпп и резко встряхнул за обросшее хитиновыми чешуйчками плечо. Получеловек все так же сучил конечностями, словно пытался вырваться из плена рук... Или из телесной оболочки. – Соберись, только ты можешь помочь себе! Нельзя терять контроль! Представляешь, в каком виде увидит тебя Марианна?

Перепуганная зрительница не знала, какой из аргументов повлиял на друга, но тот неожиданно перестал дрожать. Глаза все так же были зажмурены, челюсти сведены, но панцирь перестал распространяться, а через пару томительных минут и вовсе начал отступать. Снова рябь, похожая на дрожание воздуха над огнем, – и на полу лаборатории лежал съежившийся полуобнаженный парень, придерживаемый ученым-генетиком.