На литературных баррикадах

Вместе с Петровым и Бяликом пишем мы передовую статью в армейскую газету, статью, размноженную в виде многочисленных листовок. Основные, наиболее яркие строчки статьи принадлежат Петрову.

Зоркий взгляд писателя не упускает ничего. Особенно интересуется Петров пленными. Он прекрасно понимает, что финский народ не хочет войны, что она навязана ему кликой Маннергейма — Таннера, прислужниками мирового империализма. К финскому народу, к мирным трудящимся Финляндии советские люди всегда относились дружески, доброжелательно. Эти чувства отражены в очерке Петрова «Пленные».

И в то же время нельзя не воспеть героизм советских людей, преодолевших любые трудности во имя победы правды и справедливости.

Вместе с красноармейцами участвует Евгений Петров в одной из последних атак на подступах к Выборгу. Этой атаке он посвящает свой очерк «Атака на льду».

…И вот уже последние дни войны. На первой полосе армейской газеты помещены стихи Долматовского:

Мы в предместьях Выборга.
Над нами шелестят приморские ветра…

12 марта. Мир. Необычная, воспетая сотнями поэтов тишина после шквальных артиллерийских залпов. Баррикада на окраине Выборга. На баррикаде во весь рост медведь из витрины универсального магазина.

Мы продвигаемся по выборгским улицам. Входим в один из домиков на окраине. Петров уже в доме. Мы с Долматовским задержались во дворе, рассматриваем какой-то блестящий подстаканник на снегу. Хотим поднять его…

— Сумасшедшие, — кричит из окна Петров, — это же мина! Вы взорвете меня и весь дом…

На этот раз подстаканник оказался незаминированным.

…В тот же день на одной из центральных улиц Выборга был организован корреспондентский штаб. На дверях был прикреплен кусок картона, на котором было каллиграфически выведено рукой Евгения Петрова:

Редакция «Правды». Звонить 1 раз.

Редакция «Известий». Звонить 2 раза.

Редакция «Боевой красноармейской». Звонить 3 раза.

6

…Когда началась Великая Отечественная война, мы с Петровым находились на разных направлениях. Встречались мы только на страницах «Правды». И каждая корреспонденция Петрова была для меня такой радостной встречей. С каким вниманием читали мы все его страстные, взволнованные и вместе с тем лаконичные и очень точные зарисовки с полей, где развертывалась героическая битва за Москву! Очень хорошо сказал о Петрове Илья Эренбург:

«С первого дня войны он знал одну страсть: победить врага!.. Он не отошел в сторону, не стал обдумывать и гадать. Он был всюду, где был наш народ…»

Он делал значительно больше, чем все мы, военные корреспонденты. Он писал не только для «Правды» и «Красной звезды». Он посылал свои очерки в Америку, и там они печатались в сотнях крупнейших газет. Петров первый рассказал будущим союзникам нашим о доблести Красной Армии в боях с фашизмом. А Петрова давно уже знали американские читатели как большого писателя, как автора «Одноэтажной Америки», знали и верили ему.

Как и в польском походе, как и на финской войне, он прекрасно понимал свою роль в период войны. Он не гнался за большими полотнами. Он был исключительно оперативен. Он писал очерки, портреты, зарисовки, военные корреспонденции, похожие на боевые донесения.

Он прекрасно понимал свою задачу и в годовщину войны, в июне 1942 года, отметил в своем фронтовом дневнике:

«Исполнился год войны. О ней будут написаны тома. Пройдут годы, и наш талантливый народ даст миру нового Льва Толстого, который осилит необъятную тему отечественной войны 1941—1942 годов.

Покуда же все, что издается и печатается о войне, представляется мне лишь материалами для будущих сочинений. И мне хотелось бы приложить к этим материалам и свои военные корреспонденции».

Находясь на других фронтах, мы читали эти военные корреспонденции, и перед нами во весь рост вставали защитники Москвы и мы постигали всю глубокую сущность сражений, развертывающихся под нашим родным городом.

Корреспонденции Петрова были его боевым дневником. Месяц за месяцем. День за днем. Земля и воздух. Танки и самолеты. Это были не эмпирические очерки, не стандартные зарисовки боевых «эпизодиков», которые, к сожалению, быстро заштамповались во многих наших газетах. Это был и тактический анализ, и философское обобщение, и психологический портрет.