На лоне природы

— Есть ли у него, по крайней мр, хоть дворникъ-то для услуги жильцовъ?

— Дворника у него нтъ-съ, а вотъ чтобъ жильцамъ дровъ наколоть и воды принести, то сданы у него эти самыя дачи двумъ нашимъ мужикамъ. Два брата они. «Вотъ вы, говоритъ, таскайте жильцамъ воду, колите дрова и берите съ нихъ за это, а на меня чтобъ круглый годъ по дому работать».

— И ужъ жалованья имъ самъ не платитъ?

— Какое же жалованье, коли имъ отъ жильцовъ предоставлено пользоваться. Они и такъ-то хорошо наживаются. Теперича, сколько у него жильцовъ? Разъ, два, три… Въ счастливое лто семь жильцовъ бываетъ. Ну, съ каждаго за дрова и воду, потомъ на чай просятъ. Вдь около господъ всегда потереться выгодно. Ну, на желзную дорогу жильцовъ возятъ. Это ужъ тоже этимъ мужикамъ предоставлено.

— И здсь кабала! воскликнулъ съемщикъ. — Стало быть, живши здсь на дач, я не имю права никого другого нанять, чтобы на желзную дорогу хать, кром тхъ двухъ мужиковъ, которымъ буду отданъ во власть?

— Да вдь это только такъ, баринъ. Какая тутъ кабала! Не дозволятъ эти самые мужики другимъ мужикамъ во дворъ на телжк къ вамъ въхать, а выйдете вы сами на деревню, такъ нанимайте кого хотите. Вы насчетъ этого не сомнвайтесь. Здшніе жильцы такъ и длаютъ, которые ежели не хотятъ лишняго платить. Опятъ то же самое и съ молокомъ… Да посылайте ко мн каждый день на деревню кухарку — вотъ она и будетъ вамъ отъ меня молоко носить.

— И насчетъ молока жильцы отданы этимъ мужикамъ во власть! удивленно воскликнула съемщица.

— Все… И молоко, и ягоды, и рыба… Да это пустяки. Будьте безъ сомннія. Только мн самой-то нельзя будетъ къ вамъ съ молокомъ и ягодами итти, потому мужики на дворъ не пускаютъ и дерутся, а вы сами или ваша кухарка придете ко мн, такъ я вамъ и молока, и ягодъ, и грибовъ — чего угодно.

— Фу, какъ это непріятно! Что же это за дача съ такими стсненіями! покачалъ головой съемщикъ.

— Да вдь это только на дворъ не впускаютъ, а такъ сколько хотите. Понятное дло, мужики свою выгоду соблюдаютъ, потому жалованья они отъ здшняго барина не получаютъ, а между тмъ должны на него даромъ работать, — ну и, тамъ, сколько-то молока имъ отъ нихъ выговорено: «Ты, молъ, съ жильцовъ дери сколько хочешь, а мн мое даровое положеніе подай».

— Знаешь что, Базиль!.. Я даже не хочу и смотрть такую дачу, обратилась съемщица къ мужу. — Помилуй, вдь эти самые мужики, которымъ мы будемъ отданы на откупъ, въ конецъ задавятъ насъ. Вернемся назадъ. Я не пойду.

— Ну, пойдемъ, посмотримъ, ежели ужъ пришли. Можетъ быть, все это и не такъ, какъ разсказываютъ, отвчалъ мужъ. — Главное, что вотъ говорятъ, что у него есть дачки особнячки изъ службъ передланные. Опять же, здсь прелестный паркъ для гулянья.

— Есть особнячки. Пожалуйте… оживилась баба и повела съемщиковъ на зады, огибая большой домъ.

XI

— Да вотъ и самъ баринъ, указала баба.

Поодаль виднлся маленькій, худенькій, сгорбленный старичекъ въ какомъ-то неопредленнаго цвта пальто, воротникъ котораго былъ поднятъ дыбомъ и обмотанъ гаруснымъ вязаннымъ шарфомъ. Старичекъ былъ въ верблюжьяго цвта войлочной шапк, нахлобученной на уши, и въ высокихъ резиновыхъ калошахъ. Онъ стоялъ къ съемщикамъ задомъ и отрывалъ какую-то доску отъ полуразвалившагося сарайчика. Съемщики приблизились.

— Игнатъ Каштанычъ! А Игнатъ Каштанычъ! Баринъ! Я къ вамъ съемщиковъ привела. Желаютъ посмотрть, окликала баба старичка.

Старичекъ обернулся и показалъ совершенно обезьянье сморщенное лицо, поросшее рдкой сдой бороденкой. Бросивъ доску и положивъ въ сторону топоръ, онъ приподнялъ шапку и сказалъ:

— Дачи всякія есть. Есть побольше, есть и поменьше. Хотите вонъ въ томъ большомъ дом, хотите вотъ здсь сзади одна дачка есть.

— Намъ бы особнячокъ и съ садикомъ… проговорилъ съемщикъ.

— Вотъ особнякъ, указалъ старичекъ на покосившееся одноэтажное длинное строеніе въ шесть оконъ, стоящее на лугу безъ всякой загородки. — А что до садика, то у меня здсь, куда ни взгляни, везд садъ. Вонъ, батенька, паркъ-то какой! Съ вковыми деревьями, съ прудомъ, съ карасями и лодка на немъ лтомъ имется — гуляй, не хочу, кивнулъ онъ на виднющіяся шагахъ въ пятидесяти голыя липовыя деревья.

— Домикъ-то у васъ этотъ какой-то неприглядный, сказалъ съемщикъ.

— Да вдь на лто снимаете. Лтомъ будетъ приглядный. Тутъ вдь лугъ, везд лугъ… Зазеленетъ трава и все скраситъ. Вонъ за домомъ рябина стоитъ, а вотъ сбоку черемуха. Все вдь это распустится. Въ саду сирени много. Зацвтетъ, такъ такой запахъ, что прелесть. Сирень я на срзъ петербургскимъ цвточникамъ продаю и ломать ее у меня воспрещается, но откупите кустикъ или два то и пользуйтесь ими. Хотите посмотрть комнаты?

Съемщикъ переглянулся съ женой и колебался.

— Домикъ-то ничмъ не огороженъ, сказалъ онъ.

— Да вдь это отъ васъ зависитъ. Велли мужикамъ привезти кольевъ, да и огородились. Я не запрещаю. Изъ кольевъ вамъ такой частоколъ сдлаютъ, что просто прелесть. И стоить будетъ пустяки. Работниковъ я вамъ рекомендовать могу. У меня есть такіе два брата-искусники, что лучше и не надо. Да вонъ у того домика они частоколъ длали.

— А тотъ домикъ не сдается?