На лоне природы

— Ежели бы вы отдали за двадцать пять рублей въ лто, тогда можно бы было согласиться на ваши условія, проговорила съемщица.

— На деревн избы въ такую цну не найдете, а тутъ вдь вы будете жить въ усадьб. Вы разочтите то, что здсь вы отъ кабацкой брани ограждены, мужицкихъ дракъ не видите. А вдь на деревн-то руготня такъ и виситъ въ воздух. Вдь тамъ посл трехъ словъ обыкновенныхъ четвертое слово наврное трехъэтажное, а здсь ничего этого нтъ. И, наконецъ, въ изб на деревн чуть вы дожили до осеннихъ холодовъ — сейчасъ васъ изъ избы гонятъ — съзжай и очищай квартиру подъ хозяевъ. Вдь сами они, сдавая теплыя избы подъ дачниковъ, вызжаютъ чуть не въ сараи, ну, и понятное дло, что имъ съ ребятишками въ осенніе холода становится уже холодно въ сараяхъ-то жить. Ну, а здсь, у меня васъ никто не потревожитъ, живите хоть до снгу, потому и мн съ жильцами веселе, да и моимъ дворникамъ барышисте, уговаривалъ съемщиковъ старичекъ.

XIII

Съемщики отошли на нсколько шаговъ отъ старичка, владльца усадьбы, и стали совтоваться насчетъ дачи. Сопровождавшая ихъ баба приблизилась къ старичку и начала:

— Давайте общанный-то двугривенный.

— За что? съ кислой гримасой и весь съежившись, заговорилъ старичекъ. — Пусть прежде снимутъ дачу, тогда и получишь.

— Да вдь вы, Игнатъ Каштанычъ, общались за каждый приводъ съемщика по двугривенному платить, а ежели снимутъ дачу, то полтинникъ отдльно.

— Врешь, врешь! Никогда я этого не говорилъ. Ежели жилецъ сниметъ дачу, то, дйствительно, я общалъ дать на кофей, а про приводъ и разговору не было.

— Ну, скажите на милость, еще отрекается! всплеснула руками баба. — Да изъ-за чего же я сапоги-то трепала и вела ихъ сюда? Вдь я дома семью оставила. У меня ребятишки не кормлены. И не стыдно это вамъ пятиться?

— Ну, ну… Ты не очень… А то вдь я сейчасъ притяну къ отвтственности. Кстати тутъ и законные свидтели есть.

— Вотъ ужъ подлинно, что тонетъ такъ топоръ сулитъ, а вытащатъ, такъ топорища жаль.

— Теб сказано, чтобъ ты не звонила языкомъ! Снимутъ дачу — получишь полтинникъ.

— Семь гривенъ я должна получить, по вашему общанію, ежели дачу-то снимутъ: двадцать копекъ за приводъ и полтинникъ за съемку. Я привела — вотъ и пожалуйте двугривенный, а то сейчасъ расхаю вашу дачу и разскажу имъ, какіе вы живодеры съ вашими дворниками, сказала баба, понизивъ голосъ.

— Начнешь хаять — притяну за клевету и за нанесеніе убытковъ черезъ распространеніе ложныхъ слуховъ, такъ же тихо отвчалъ старичекъ. — Не сидла еще на казенныхъ-то хлбахъ, такъ посидишь, ежели я наложу руку, запугивалъ бабу старичекъ и погрозилъ ей пальцемъ.

Съемщики перестали шептаться.

— Послушайте, господинъ хозяинъ: тридцать рублей мы вамъ ршаемся дать, обратилась наконецъ къ старичку дама.

— О тридцати рубляхъ и разговора быть не можетъ, отвчалъ тотъ. — А мы вотъ какъ сдлаемъ: ежели вы дадите мн записки, что кром оклейки трехъ комнатъ обоями, сдлаете еще и приличный частоколъ изъ кольевъ около дачи, то сорокъ рублей я съ васъ возьму. Частоколъ я ужъ давно сбираюсь сдлать. Дйствительно, садикъ тутъ нуженъ. Дадите моимъ дворникамъ на чай, такъ они и деревцовъ вамъ изъ лса натаскаютъ и посадятъ.

— Тридцать, тридцать, заговорилъ въ свою очередь съемщикъ. — За тридцать рублей сдадите, и обгорожусь частоколомъ. Такъ жить все равно нельзя.

Баба стояла поодаль и изъ-за спины старичка подмигивала съемщикамъ и длала имъ какіе-то жесты.

— Нтъ, за тридцать рублей не пойдетъ, покачалъ отрицательно головой старичекъ.

— Тогда пойдемъ на деревню и поищемъ что-нибудь тамъ у мужиковъ. Тамъ, по крайней мр, безъ стсненій будемъ жить, безъ отдачи себя въ откупъ и безъ всякихъ обязательствъ въ вид записокъ и росписокъ, сказали съемщики и стали уходить.

— Возьмите мезонинчикъ въ барскомъ дом, а то угловую квартирку въ томъ же дом, предлагалъ старичекъ, слдуя за ними сзади. — Тамъ я съ васъ никакого ремонту не потребую. Разв только что пять-шесть стеколъ въ галлере придется вамъ вставить. А мезонинъ снимете, такъ и того не надо.

— Не желаю я жить въ дом, гд будетъ нсколько жильцовъ, отвчалъ съемщикъ. — Что это за дача, гд скученность! Лучше уже хижина убогая, да особнякъ.

— Сосдство тамъ будетъ хорошее. Три комнаты въ лвомъ углу актеръ одинъ снялъ для своего семейства. Актеры — люди веселые.

— Нтъ, нтъ.

Съемщики не останавливались и продолжали итти къ воротамъ. Баба подскочила къ нимъ и шепнула:

— И не стоитъ у этого аспида дачу снимать. Такъ ужъ привела-то я васъ сюда только, а то вдь это кровопивецъ, а не хозяинъ.

— Тридцать пять рублей я съ васъ возьму, ежели вы мое крылечко въ балкончикъ передлаете! кричалъ вслдъ съемщикамъ старичекъ. — Пустяки вамъ и стоить-то будетъ, ежели на четырехъ столбахъ помостецъ изъ дюймовыхъ досокъ наколотить, да четыре стойки для парусины поставить.

Съемщики не отвчали.