На лоне природы

— Больше тысячи рублей домъ-отъ всталъ, хотите врьте, хотите не врьте. Ну, какъ десяти законныхъ процентовъ съ него не получить? Сто рублей, чтобъ ужъ не торговаться, произнесъ наконецъ мелочной лавочникъ и махнулъ рукой.

— Это вы дорого… Это вдь вы городскія цны…

— Законные проценты — сами разочтите. Страховка, поземельныя, на ремонтишко надо считать — много ль останется! Только вотъ чтобы покупателя около себя держать — изъ-за этого и строилъ. Теперича закуски разныя или, тамъ, что прочее — только закажите и все предоставимъ.

— И здсь кабала… шепнулъ съемщикъ жен. — Сто рублей нельзя дать.

— А намъ взять меньше невозможно. Снимите низъ одинъ, верхняя комнатка у меня подъ холостого жильца уйдетъ, тогда восемьдесятъ рублей взять можно.

— Нтъ, нтъ… Или весь, или совсмъ не надо.

— Тогда сто рублевъ. Такъ у меня по расчету выходитъ. Намъ, конечно, чмъ больше жильцовъ, тмъ для лавки пріятне — вотъ изъ-за чего я говорю, чтобъ на верхъ жильца пустить, — ну, а не хотите, такъ какъ хотите.

— Для насъ это дорого.

— Какъ хотите — ваша воля. Конечно, ежели бы мы знали напередъ, какой вы по лавк покупатель будете, то при хорошемъ, съ вашей стороны, забор нашего товара можно бы и спустить малость, но такъ какъ намъ жизнь вашей милости неизвстна, то ужъ меньше ста рублей за такой домикъ — ни-ни.

— Не предложить ли Михаилу Семенычу верхнюю-то комнату? сказалъ съемщикъ жен.

— Да конечно же, сударыня, предложите. И вамъ-то веселе будетъ при знакомыхъ, подхватилъ мелочной лавочникъ. — Намъ чмъ больше жильцовъ, тмъ чувствительне.

— Нтъ, я не желаю Михаила Семеныча. Пьющій человкъ, бражникъ. Онъ и тебя-то захороводитъ, отрицательно покачала головой съемщица и сдлала гримасу.

Выслушавъ этотъ отвтъ, лавочникъ оживился.

— Эхъ, сударыня! Да вдь на дачу люди только для того и дутъ, чтобы пображничать на легкомъ воздух во все свое удовольствіе. Зиму-то сидятъ-сидятъ закупорившись, такъ на лто-то надо и распоясаться.

— Нтъ, нтъ, я пьянства у себя въ дом не желаю.

— Воля ваша-съ.

— Вы это съ дровами сто рублей за домикъ считаете? спросилъ съемщикъ.

— Какъ возможно-съ… Что вы… Дрова у насъ отдльно забирать будете… Изъ-за забора-то мы только и хлопочемъ. Теперича обрзковъ сколько накопилось отъ постройки — нужно же ихъ сбывать.

— Послушайте, хозяинъ: вы этимъ приготовленіемъ къ походу на покупателя положительно меня пугаете. Вдь это, значитъ, вы приготовляетесь драть съ насъ за все сколько возможно.

— Зачмъ драть-съ? Цны будутъ божескія. Конечно, супротивъ Питера мы не можемъ, потому, привозъ сюда чего стоитъ. Провинція-съ… Цны провинціальныя. А насчетъ дровъ не безпокойтесь. По чемъ въ Питер платили, такъ и у насъ платить будете.

— Однако, здсь дрова должны быть дешевле.

— Такъ-то оно такъ, но вдь цлую зиму дачника-то ждемъ. Вотъ домъ подъ него нарочно выстроилъ, такъ неужто ужъ не попользоваться? Да вы будьте спокойны, дорого не возьмемъ.

Съемщики заговорили другъ съ другомъ по французски. Они совтовались. Лавочникъ стоялъ и хлопалъ глазами.

— По берегу-то рки тутъ есть выходъ на конецъ деревни? справился съемщикъ. — Все это я къ тому спрашиваю, чтобы намъ кабакъ-то вашъ обходить.

— Крестьянскіе огородишки тутъ по берегу-то — ну, да побалуете кой-когда мужиковъ по пятіалтынничку, такъ они препятствовать не станутъ и черезъ огороды пускать будутъ.

— Опять платить.

— Да вдь ужъ тмъ живутъ. Здшній народъ срывку любитъ. Такъ какъ же, сударь, насчетъ дачки-то?

— Рублей семьдесятъ — вотъ моя цна.

— И разговаривать не будемъ, махнулъ рукой лавочникъ. — Я съ вами по совсти, вс проценты вамъ высчиталъ, и ежели вы человкъ торговый…

— Я учитель.

— Ну, вотъ оттого-то вы въ резонъ и не принимаете, а кабы были человкъ торговый…

— Да вдь безъ мебели дача-то.

— Безъ мебели, безъ мебели. Это точно, что безъ мебели. Да вдь какая же мебель на дач! У крестьянъ-то въ избахъ нешто есть мебель? Ну, извольте, столы и скамейки я велю плотникамъ сколотить для вашей милости, для кроватей козлы дадимъ и доски: снцо у меня купили, въ мшки набили — вотъ вамъ и постели.

— Ну, семьдесятъ пять рублей за дачу возьмите.

— Зачмъ торговаться? Я вамъ душу свою по процентамъ открылъ.

— Дороже не могу дать.

Съемщики стали уходить. Лавочникъ шелъ сзади.

— Ежели бы знато да вдано, на сколько товару вы у меня изъ лавки брать будете… бормоталъ онъ. — Вдь иной въдетъ, да самъ всякую провизію изъ города возить и будетъ. Ну, да ладно, красненькую я вамъ на перездку скину, ежели покупатель хорошій будете — и это ужъ мое послднее слово.

— Мы подумаемъ и дадимъ отвтъ. Мы здсь, по всмъ вроятіямъ, сегодня ночевать останемся, сказалъ съемщикъ и направлялся на улицу.

XVI

Лавочникъ шелъ сзади съемщиковъ и говорилъ:

— Я взялъ бы съ васъ за эту дачку и семьдесятъ рублей, ужъ куда ни шло, обживайте новоселье, да семейство-то у васъ маловато, лавк-то моей немного будетъ пользы, а я изъ-за этого самаго только и домъ подъ дачниковъ строилъ. Ужъ отдавать ли, нтъ ли за семьдесятъ рублей, такъ большому семейству, человкъ, этакъ, въ десять. Гости-то къ вамъ, по крайности, назжать будутъ ли?