На лунных островах

Мы медленно продвигались через заросли акаций, как вдруг в тишине раздались изумленные возгласы тех, кто шагал впереди. В чем дело? Мы поспешили вперед, на опушку леса, где кончалась наша тропинка и начиналось возделанное поле. Там росли какие-то деревья, не выше человеческого роста. Выглядели они крайне необычно; мы никогда еще не видали ничего подобного. От вершины вниз расходились ветки, кривые, скрученные спиралью. Вид у этих растений был такой, будто они растут сверху вниз, будто чья-то рука выдернула их с корнями, перевернула и так воткнула в землю. Скудная листва не способна была прикрыть путаницу ветвей. Возникло ощущение, точно ты попал в какую-то небывалую страну и видишь перед собой тысячи змеиных тел, сплетенных в один клубок и зачарованных чьим-то колдовским искусством. Зрелище это казалось плодом галлюцинации, и парившая вокруг тишина только усиливала это впечатление.

Но наше изумление было вызвано не только этим зрелищем. В скрюченных ветвях было заметно какое-то движение: различная нечисть, встревоженная появлением людей, закопошилась в нескольких метрах от нас. Там гнездились сотни летучих мышей, гигантских крыланов, или тропических нетопырей, с размахом крыльев в полтора метра. То были дьявольские «фанихи» коморских легенд.

Скорее от отвращения, чем от страха перед этим безвредными существами, мы в беспорядке отпрянули назад, но движения наши потревожили рукокрылых, свисавших с деревьев на своих чудовищных руках. Некоторые из них с треском, похожим на треск разрываемой материи, развернули свои крылья, другие взлетели в воздух, издавая какие-то мерзкие крики. Через несколько секунд все эти летучие мыши были в воздухе. На мгновение дневной свет затмился, и фантастический лес огласился хлопаньем бесчисленных крыльев.

Перед нами была плантация иланг-иланга — дерев украшающего себя самыми пахучими на острове цветам из которых добывают ценные эссенции. Свой странный облик эти растения приобретают в результате регулярного подстригания, но местные жители считают их волшебными, потому что в их ветвях гнездятся такие отвратительные существа, как нетопыри.

Мы покинули, наконец, это место и через несколько часов достигли Бобони. Здесь нас уже ждал грузовичок, доставивший лагерное оборудование, и всевозможны предметы, необходимые для восхождения.

На следующее утро наш отряд уже готов был выйти из Бобони. Одиннадцать носильщиков и один проводник несли на плечах наше тяжелое снаряжение и продукты.

— Как пойдем через джунгли? — спросил я проводника, как только мы тронулись в путь. — Там есть тропинка?

— Да, нет же! Какие там тропинки! — ответил он.

— Ну, а как мы доберемся до Конвалессанса? — настаивал я, внимательно разглядывая огромные ножи, которые носильщики захватили с собой, чтобы облегчи нам путь сквозь заросли.

— Мы пойдем вдоль русла одной речки, которая пересыхает в засушливое время года.

Дорожка, выбранная носильщиками, вела сквозь заросли кустарника, примыкавшие к лесу. Сравнительно широкая, она, по всей видимости, служила для перевозки бревен на лесопилку. Но, чем дальше мы шли, тем гуще становились дебри, тропинка становилась все уже, и пути нам стали попадаться интересные и незнакомые растения.

Когда же часа через два после начала подъема, для того, чтобы проложить себе путь сквозь заросли, нам пришлось пустить в ход большие ножи, и когда солнечные лучи уже не могли пробиться до земли у нас под ногами, нам стало ясно, что мы проникли в джунгли, и при этом джунгли самые необычайные, какие нам только приходись видеть. При виде всего, что нас окружало, мы забыли об усталости и физическом напряжении.

Мы шли среди растений, покрывавших земной шар еще полмиллиарда лет тому назад. Словно по страницам иллюстрированного ученого труда, продвигались мы по этим доисторическим зарослям.

Более шестисот миллионов лет тому назад земля была облачена зеленым покровом растительности, совсем не похожей на нынешнюю. К небу вздымались гигантские леса, тянувшие питательные соки из влажной атмосферы и болотистой почвы. Здесь росли исполинские папоротники с полосатыми стволами и широкими кронами; двадцатиметровые хвощи, представлявшие собой гигантские подобия современных форм; плауны, колоссальные стволы которых достигали размеров современных секвой; цикады — первые пальмы на земле, среди великолепных листьев которых зародились новые органы размножены — цветы.

И вот сейчас перед нами были древовидные папоротники, гигантские плауны, огромные хвощи, пышные цикады. Мы видели их своими глазами, мы могли касаться их руками, — мы продвигались по лесу, появившемуся на земле за тысячи столетий до нас.