Почему, спрашиваю я у власть предержащих, на любого животного есть цена в деньгах, но нет ответственности за сохранение его жизни? Животные приносят цирку баснословные деньги (в Индии – 100 000 $ за представление), но дрессировщик ни за что не отвечает? Нужен Закон о защите животных – и срочно! Господь создал животных в помощь человеку, но Он же и сказал: Блажен человек, иже и скоты милует
(Притч. 12, 10). Ибо тот, кто жалеет тварей Божиих, любит и человека. «Кто кошек любит, будет жену любить», – не зря говорит народ. А Мишку жалко…Случай на киносъемках
Шли съемки. Сотни телеграмм,массовки, купля и продажа.И заказали егерямдобыть волчат для антуража.Добыть волчат, чтоб, веселясьсекунды три или четыре,их обласкал угрюмый князь,затравленный в своей твердыне.Ушел надежный человек.И вскоре на слиянье рекдалеких – Немана и Шчары —орешник просквозили фары.Он здесь! Зажглись глаза у волка,негромко хлопнула двустволка.На иглы легкий зверь упал.И люди крикнули: «Попал…»Зияла рана в тощем горле.И слезы по облезлой мордетекли… Волчицу отогнали.Где логово – шепнул душок.Замкнули круг. И побросаливолчат двухмесячных в мешок.Удачно, быстро съемки шли.Волчат кормили и ласкали.И всех заочно разобралии по-собачьи нарекли.Но в реках воды просветлели,поля тревожно опустели,текла по листьям желтизна.И сердобольная шпанавдруг полюбила поговорку:«Вовек не стать собакой волку!»И в пору первых холодов,когда трясло речную веху,полусобак, полуволков,уже привыкших к человеку,поспешно выпустили в лес.Наверно, он ласкаться лезк тому охотнику, которыйо съемках ничего не знал…И долго зимние просторызвук выстрела одолевал.Игорь Шкляревский* * *
Было в жизни – я много пил, травился табачищем, играл по мелочам в карты, нецензурными выражался словами, дрался, прогуливал работу, не увлекался футболом, часто ходил по грибы, мирился и ссорился, писал любовные письма стихом и прозой, в клочья разрывал фотографии, с наслаждением играл в настольный теннис, но никогда не охотился. Впрочем, однажды отец в поле дал мне мелкокалиберную винтовку, и я пулял в высоко летящих по осени гусей, но они моего обстрела и не заметили.
Раненые зайцы кричат «ой-ой-ой!», как малые обиженные дети – тонко и жалостливо; не достреливают добычу охотники, а горло перерезают, чтобы дырок в шкуре поменьше и дробинок в мясе. Зайчонок умирает не сразу, он дрожит всем тельцем под беленькой шубкой, постанывает, связанные ноги дергаются слабее и слабее, а на глаза медленно наплывает укоризненная смертная пелена.
Охота
Охота кончается.Меня затравили.Борзая висит у меня на бедре.Закинул я голову так, что рога уперлись в лопатки.Трублю.Подрезают мне сухожилья.В ухо тычут ружейным стволом.Падает на бок, цепляясь рогами за мокрые прутья.Вижу я тусклое око с какой-то налипшей травинкой.Черное, окостеневшее яблоко без отражений.Ноги мне свяжут и шест проденут, вскинут на плечи…Арсений ТарковскийДа и охотиться люди стали подло, с обманом, без риска для жизни. Это уже не состязание, когда один на один с разбуженным медведем с рогатиной – это уловки всякие: утки искусственные, свистульки подражательные, да время человек для убийства птиц выбирает подлое – время короткой птичьей любви. Кто дал ему такое право – свинцом из двух стволов во влюбленное крохотное птичье сердечко?..