На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

«Самую смену частей на позиции произвести ночью при соблюдении полнейшей тишины». Эта последняя оговорка для нас, имевших громадный опыт по части смены, казалась излишней, но на самом деле оказалась далеко не лишней в отношении сменяемых частей XXXIV корпуса, поднявших при отходе своем такую стрельбу, что можно было подумать, что немцы уследили нашу смену и обрушились на нас. На самом деле ничего подобного не было, а сменяемые полки и раньше по ночам все время вели стрельбу.

От Удрупе, вправо от нас, стал 26-й Сибирский стрелковый полк, а левее 169-го пехотного Ново-Трокского полка – 26-я пехотная дивизия II корпуса. Штаб дивизии расположился на берегу озера в деревне Новина. В Стразбе и Ишлондзе расположились два полка XXXIV корпуса, составлявшие наш резерв.

43-я артиллерийская бригада заняла закрытые позиции подивизионно за своими бригадами, 2-я мортирная батарея – у Удрупе, а взвод 42-футовых легких дальнобойных пушек системы Шнейдера, оставленных при нас смененной дивизией, – на позиции у [местечка] Бруки, с которой он и обстреливал Кальварию.

Изучая эту новую нашу позицию по планам и много раз обеспечивая ее, я никак не мог уяснить себе, почему понадобилось отказаться от всех выгод обороны правого берега реки Шешупы, в этом месте сильно приподнятого и командующего, с котловиной позади него, удобной для укрытого тыла, и перенести окопы на левый, низкий ее берег, и иметь у себя в тылу реку, хотя и не глубокую, все же не во всех местах проходимую вброд. Думаю, что это явление, повторяющееся на протяжении всей войны, зависело от ложного самолюбия высшего начальства, боящегося получить упрек в своей пассивности и готового подвергать свои войска беспокойству и напрасным потерям, лишь бы не получать его. У немцев этого не замечалось, неудобные, выдвинутые позиции они бросали и уходили назад.

Боялся и я поднимать вопрос о переносе обороны на правый берег, и мы заняли уже готовые окопы (по правде сказать, очень неважные) в следующем порядке: от Удрупе до Кржево – 172-й пехотный Лидский полк, от Кржево до Тоборовсе[280] – 171-й Кобринский полк, от Тоборовсе до Косовщизны – 170-й пехотный Молодечненский полк и далее у [местечка] Гозды – 169-й пехотный Ново-Трокский полк.

Противник (10-я немецкая армия) находился на фронте Мариамполь – Кальвария – Сувалки, его передовые части продвинулись до Шлаванты у озера Зувинта, до Людвинова и Кальварии против нас. На фронте все время шла обычная артиллерийская и ружейная перестрелка: мы совершенствовали окопы и усиливали проволочные заграждения. В тылу у нас на красненских позициях шла усиленная работа при помощи военнопленных мадьяр, под руководством инженеров.

Пользуясь затишьем и железной дорогой, работавшей до станции Пунск, в тыл к нам понаехали различные учреждения земств и городов с предложением своих услуг по части перевозки и пользования больных и раненых, зуболечебные отряды, питательные пункты, гидротехники с предложениями устройства бань и прачечных и т. д., и т. д.

В конце июля оживилась деятельность противника к северу от нас, около крепости Ковна, откуда при благоприятном ветре доносилась до нас артиллерийская канонада, а по ночам видны были вспышки разрывов больших снарядов; было очевидно, что противник приступил к осаде крепости.

Обстоятельство это нас сильно волновало, от успеха обороны крепости во многом зависел и дальнейший ход войны.

В ночь с 7 на 8 августа[281] нам приказано было отойти на красненские позиции. (По-видимому, падение крепости Ковна было предрешено.) Проделали это незаметно для противника, и только к полудню следующего дня, когда мы уже заняли красненскую позицию и готовы были на ней к бою, показались его авангарды со стороны Людвинова и Кальварии, встреченные нашим арьергардом у Галендры. 43-й пехотной дивизии приказано было оборонять участок позиции от болота Пале-Бухцянское, вдоль оврага (с ручьем) до Дальницкой. Овраг этот, с пологими берегами и широким дном, отлично был использован инженерами, причем глубокие окопы, с козырьками и щелями для стрельбы, расположены были на нашем берегу и с таким расчетом, чтобы можно было иметь хороший ружейный обстрел и в то же время не предоставлять противнику хорошо видимой цели. Проволочные заграждения во много рядов кольев расположены по широкому дну оврага и противнику не видны. Изломы фронта дают возможность фланкировать дно оврага и проволочные заграждения. Всюду имеются ходы сообщения, местами возведены и узлы обороны.

К невыгодам позиции нужно отнести отсутствие укрытого тыла, так как местность от первой линии окопов постепенно повышается к востоку до самого шоссе (Лодзее – Красна) и только у [местечка] Новевлоки на правом и у Дольницы на левом фланге имелись неглубокие закрытые позиции, которыми наша артиллерия и воспользовалась.

У левого фланга позиции в направлении на Ишлондзе, уступом вперед, был возведен редут углубленной профили[282] на одну роту, чтобы задержать противника при развертывании его у Страдзы.