На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

С утра 19 августа возобновился артиллерийский бой, главным образом на правом участке 170-го пехотного Молодечненского полка и у станции железной дороги Олькеники. Однако все попытки противника атаковать наши окопы успеха не имели. В этом месте отлично работала наша мортирная батарея, несколько раз заставлявшая умолкать неприятельские батареи.

Вестей о XXVI корпусе и 169-м Ново-Трокском полку с батареей все еще не было. Это волновало командира корпуса и командующего 10-й армией генерала Радкевича, категорически приказывавшего эту связь восстановить. Средств к выполнению этого требования не имелось, так как при корпусе не было кавалерии, а в моем распоряжении, кроме тех же 17 конвойных казаков, замотанных и обезноженных совершенно, тоже никаких конных не было, а высылать к местечку Ораны за 35 верст пешую разведку было невозможно и не имело смысла. После повторного требования волей-неволей пришлось посылать опять того же хорунжего с десятком отобранных им казаков на розыски XXVI корпуса.

Хорунжий – вечная ему память! – был доблестным воином, без ропота и смело двинулся в путь в указанном ему начальником штаба направлении, но через несколько часов разъезд вернулся обратно и привез с собой убитого вражеской пулей своего доблестного начальника. 1000 руб лей, назначенных его семье (солдатский Георгиевский крест он имел), были наградой, назначенной командиром корпуса… А связи все еще не было. Волнение начальства продолжалось. Только на следующий день утром прибыла 6-я батарея, без всякого прикрытия, и от нее мы узнали, что после боя, совместно со 169-м полком в районе лагеря, командир полка решил, для сокращения пути, не идти с XXVI корпусом на местечко Ораны и железнодорожную станцию Ораны, а переправиться через реку Меречанку по висячему мосту[288], построенному 2-м саперным батальоном с учебной целью, в период предшествовавшего лагерного сбора; а он, командир батареи, не надеясь на прочность моста, присоединился к отступавшим частям XXVI корпуса и с ними дошел до станции железной дороги Ораны, а затем, без всякого прикрытия, на свой риск, вдоль Варшав с кой железной дороги добрался до местечка Олькеники. По чему еще не прибыл 169-й пехотный полк, он не понимает.

…Через несколько времени явился и 169-й пехотный полк, командир которого доложил, что отходил все время под сильным напором немцев; висячего моста, несмотря на все попытки, уничтожить за собой ему не удалось; много времени потрачено полком, чтобы задержать противника на переправе; в конце концов немцы захватили мост, перебрались на нашу сторону и начали закрепляться на ней. Не имея при себе артиллерии, он не был в состоянии их отбросить и продолжать движение на Олькеники. Почему XXVI корпус не исполнил приказаний войти в связь со II корпусом на реке Меречанке у [местечка] Бартели, он не знает. Знает только, что этот корпус благополучно проследовал через постоянный мост у местечка Ораны и движется к станции железной дороги Ораны. Обо всем этом, конечно, тотчас же донесено по команде, и начальство успокоилось[289]. О событиях этих дней в дневнике генерала Флуга отмечено так:

«…К 18 августа на позиции к западу от Олькеник прибыли в таком печальном составе: 26-я пехотная дивизия – около трех с половиной тысяч штыков, 43-я дивизия – около шести с половиной тысяч. Это было к 18 августа; с тех пор части несколько увеличились возвращением разбредшихся в разные стороны солдат. Кроме того, мне было придано два полка XXVI корпуса, силой, в общей сложности, около трех с половиной тысяч; из них один передан обратно, другой продолжает находиться в моем распоряжении. Теперь у меня около 13–14 тысяч на фронте в 16 верст; немцы наступление приостановили и действовавший против нас XXI корпус (один из так называемых „железных“) заменили какой-то сволочью. Артиллерии у них, впрочем, все еще много… Мы закрепляемся, приводимся в порядок…»

XXVI корпус получил от командующего 10-й армией категорическое приказание восстановить связь со II корпусом, занять указанный ему фронт по реке Меречанке до стыка у [местечка] Бартели; для этого ему пришлось от железнодорожной станции Ораны возвратиться несколь ко вспять и отбросить с нашего берега немцев, перебравшихся по висячему мосту у Смальников и воздвигнувших у него тедепон (на один батальон пехоты). Легкий артиллерийский дивизион и мортирная батарея этого корпуса, заняв отличную позицию, с прекрасным наблюдательным пунктом, руководимые начальником артиллерии этого корпуса, с генерал-майором Гилленшмидтом совершенно неожиданно для противника обрушились на тедепон сильнейшим огнем, разрушили висячий мост и, сравняв окопы, заставили гарнизон, занимавший его, сдаться в плен подоспевшей нашей пехоте. Взято было 300 нижних чинов и несколько офицеров. Знаю об этом потому, что впоследствии в Георгиевской думе, участником которой я был, разбирался вопрос: кому из отличившихся артиллерийских начальников надлежало дать высшую награду[290]?