На молитве. В тишине и в буре

Я на всяком шагу твоей жизни буду напоминать о Себе и о том, как близко мы с тобой связаны. Когда ты будешь ходить по земле, помни, что это Я вызвал для тебя в бытие мироздание, что для тебя Я повелел солнцу сиять своими горячими лучами, для тебя бросил звезды в бездну, повелев им гореть над твоей главой в ночи и трепетными лучами своими вести с душой твоей безглагольную речь обо Мне, твоем таинственном Боге…

Я дам тебе почувствовать веяние Мое во всяком прекрасном звуке, который ты услышишь на земле, во всяком всплеске той красоты, в которой Я бледно и слабо отразил красоту, царствующую и сияющую у Меня, в Моем незаходимом Царстве Славы.

Всем, что Я создал прекрасного, отрадного, светлого, наслаждайся тем полнее, тем шире, что это дал тебе Я. И пусть происхождение дара возвысит для тебя цену этого дара. Вместо непостоянных, ветреных, пустых, равнодушных, ослабевающих, поглощенных собой, черствых, грубых, себялюбивых, насмешливых людей получи во Мне преданного, заботливого, все понимающего, крепкого, нетребовательного, всепрощающего, сильного друга. Как быстро залечишь ты свои раны! Как будешь удивляться тому ослеплению, которое заставило тебя долго дорожить людьми и держаться вдали от Меня!

Смотри: пред тобой все то мироздание, которое Я дал тебе в пользование, перед тобой в будущем вся громада Моей вечности, тебе открыто счастье всей бесконечной Моей любви…»

Вот какими речами успокоил бы Господь ту мятущуюся, оскорбленную, озлобленную, изнемогшую в своем одиночестве душу человеческую, которая бы кинулась к Нему после всех несчастий.

Когда после шумного и утомительного дня, перевидав многих людей, из которых одни говорили вам ласковые вещи, бывшие у них только на языке и не прошедшие через их сердце, другие обратились с вами не с той внимательностью, с какой вы хотели бы, а затем после суеты дневной или каких-нибудь вечерних удовольствий остался у вас в душе неприятный осадок неудовлетворенности и вы лишний раз почувствовали, как пуста наша жизнь и как мало подводит она нас к тому, к чему вы очутитесь лицом к лицу в вечности; когда, вернувшись к себе, вы готовы ломать руки от съедающей вас тоски,  – тогда вспомните, что есть Кто-то, ждущий вас и готовый рассеять вашу тоску и дать душе вашей то счастье, которого она так жадно и так долго искала…

Встаньте тогда без слов с пустым, может быть, сердцем и с тяжелой головой под иконой Христа в терновом венце и, смотря на этот лик, озаренный тихим сиянием лампады, которую вы теплили неугасимо пред Божественным страдальцем как символ того, что вы желали бы никогда не переставать думать о Нем и хотели бы всегда поклоняться Его страдающей святыне, встаньте в тишине и ждите того, что скажет душе образ за вас терзаемого Богочеловека.

И мало-помалу что-то благодатное станет вливаться в вашу усталую, израненную душу. И тот мир, который вас так измучил, останется там, за вами, как что-то ненужное и чуждое.

В вашей душе будет все сильнее предчувствие того, что есть какая-то другая область, к которой вам надо обратиться и в которой вас ждут счастливые и прекрасные неожиданности.

И все ближе будет становиться для вас образ Страдальца, и оживут в памяти все бесчисленные Его призывы, с которыми Он и со страниц Своей Божественной, завещанной миру книги и в разных обстоятельствах вашей жизни так часто обращался. И тогда, не сокрушаясь о земле и чувствуя, что вам возможно владеть небом, вы упадете пред Ним ниц и, простирая к Нему руки, воскликнете в слезах: «Христос мой, Христос!»

Обновление

Благоухающая, цветущая, счастливая весна; обрызганное золотыми лучами голубое небо с редко бродящими по нем перистыми облачками; реки, давно пронесшие весенний лед, уже вошедшие в берега, но еще многоводные; звонкие ручьи, текущие в зеленой мураве; недавние, свежие цветы в полной красоте, ярко блестящие среди невысокой еще травы; хлопотливая пчела, носящаяся от цветка к цветку, чтобы, повиснув на колеблющейся чашке, пить из нее хоботком сладкий мед; быстро подымающийся над землей урожай – озимое поле, готовое скоро колоситься, и спешно подымающаяся кверху щетина ярового посева; входящая в силу давно развернувшаяся и быстро увеличивающаяся в объеме листва; старые развесистые дубы, сменившие розово-нежную завязь на светло-зеленую, нежную, по тонкости своей кажущуюся прозрачной листву; долгие дни, светлые зори, теплые ночи, кудри берез, сережки цветущих тополей – это ты, Троицын день, это ты, благодать кончающейся весны, преддверие наступающего лета!..

И в церквах какое-то торжество во имя торжествующего, мир создавшего (Бог Отец), мир искупившего (Бог Сын), мир непрестанно возрождающего (Бог Дух Святый), в Троице славимого Божества, праздник, говорящий о торжестве жизни, о вечном обновлении, о незакатности бытия… Радостные гимны во имя Утешителя. И какое сплетение этих гимнов со свежими, зелеными гирляндами, вьющимися по колонкам золотых иконостасов, по этим кудрям берез, из свежих рощ внесенных во храмы, с этими весенними, свежими цветами в руках молящихся!..