На неисследованном Мадагаскаре

Я уже давно поняла, что должна терпеливо ждать того времени, когда Махатао сочтет возможным повести меня в деревни вазимба. Но прошло еще немало дней, прежде чем моя мечта воплотилась в действительность.

В самой Андакане жили только ближайшие члены семьи Махатао: его дочери и оба сына. Из них лишь младшая дочь была еще не замужем. Каждая семья в деревне имела свой дом, разделенный на две половины. В деревне всегда бывали гости: пастухи, пасшие в окрестностях свои стада, путники, остановившиеся в нем на краткий отдых, и т. д.

Жители деревни, особенно Пела, старательно обучали меня своему языку. Они терпеливо объясняли мне значение новых слов при помощи слов, которые мне уже были известны. Хотя я и захватила с собой грамматику и словарь, пользы от них было немного, поскольку к тому времени только язык жителей плато, хова, имел свою письменность. Во время царствования Радомы I, довольно прогрессивного короля, малагасийский язык, на котором тогда говорили жители плато, был записан при содействии лондонского миссионерского общества и затем объявлен государственным письменным языком. Постепенно он пополнялся иностранными словами и техническими терминами. Этот письменный язык является в настоящее время наряду с французским государственным языком.

Параллельно с ним, однако, существует много диалектов. Почти каждая деревня говорит на своем диалекте. К счастью, едва ли не в каждой деревне встречаются талантливые самородки, умеющие буквально на лету схватить суть того, что беспомощно пытается выразить гость, и мгновенно перевести его мысль на понятный местным жителям язык; таким образом они выступают в роли переводчиков, не зная других языков, кроме родного.

Благодаря им я довольно успешно объяснялась с населением. Кроме того, меня обучили нескольким фразам вроде «Я хочу пить, дайте мне воды» и другим на случай, если я ненароком потеряю сопровождающих, заблужусь или попаду в чужую деревню.

Среди жителей Андаканы нашлось много добровольцев, которые изъявили желание стать моими учителями. Мы очень привязались друг к другу. Мои новые друзья старались подбодрить и развлечь меня. Они боялись, что меня начнет одолевать тоска по родине, и всячески стремились отвлечь меня от «черных» мыслей. Им очень хотелось, чтобы я навсегда осталась в деревне. Я была им чрезвычайно благодарна, однако в разговорах не упускала случая, хотя и в шутливой форме, упомянуть, что я всего лишь вахани, то есть гость, и должна буду вернуться домой. Но они не хотели даже слышать об этом.

— Не уходите! Небо, горы Бунгулава и их жители будут плакать, если вы покинете их. Мы любим вас, и вы должны навсегда остаться с нами.

Я слушала этих людей, и у меня сжималось сердце.

Вечерами, когда становилось темно, мужчины доставали свои музыкальные луки и начинали играть. Пела изготовила и подарила мне один такой лук. Эти луки (церцилава) изготовлены из изогнутой палки примерно двухметровой длины, концы которой туго стянуты тонкой струной. Пользуются ими следующим образом: палочкой, с толстую соломину, ударяют по струне; возникающие колебания регулируют ногтем среднего пальца левой руки. Нижний конец лука ставят на половину полой тыквы, которую кладут срезом на живот игрока для усиления резонанса. При этом колебания диафрагмы придают инструменту исключительно оригинальное звучание. Под аккомпанемент церцилавы исполняются песни, сочиненные пастухами в поле. В них поется о борьбе между крокодилами и людьми, о воинах-героях и удачливых скотокрадах прошлого. Многие песни посвящены душевным переживаниям. «Когда-то мое сердце было легкое, как птица, — поется в одной из них, — и уносилось в небо. А теперь оно лежит камнем в душе, потому что я поссорился с братом…»

Очень популярны также песни, в которых высмеиваются знакомые. Вот содержание одной из них: «Вараца похож на женщину. Он любит большие шляпы, потому что боится, что у него потемнеет лицо. Он всегда утомлен и плетется, как женщина, у которой за спиной ребенок, а на голове тяжелая ноша. Отправляясь в путь, он, как беременная женщина, быстро устает, ложится спать в тени хижины и ждет, когда другие мужчины приготовят ему поесть. Однако пальмовое вино он пьет, как мужчина, а живот у него болит после этого, как у ребенка». Подобные сатирические песни очень распространены и являются отличным лекарством для нерадивых членов общины. Однако физические недостатки и уродства никогда не служат темой для насмешек. Насмешки над физическими недостатками строго запрещены. Даже дети знают об этом.

Недавно в соседней деревне произошел следующий эпизод. Одна женщина упала и, ударившись ртом о камень, лишилась двух верхних зубов. Некоторое время спустя между ней и мужем вспыхнула ссора. Женщина обрушила на голову супруга поток брани, но только выставила самое себя в смешном свете, так как, ругаясь, то и дело просовывала в отверстие, образовавшееся на месте двух верхних зубов, кончик языка.