На неисследованном Мадагаскаре

Уже стемнело, когда я тоже удостоилась серенады. «Благодарим вас, мадам, — пропели певцы, — что вы пришли в горы Бунгулава. Вначале мы боялись вас, но вскоре поняли, что нам нечего бояться. Мы все хотим, чтобы вы остались с нами навсегда. Да благословит вас бог и дарует вам здоровье и богатства!»

Неожиданно на веранде появился мужчина и сказал:

— Прошу прощения, но только что умерла старая женщина…

Музыканты тотчас оборвали пение и молча удалились.

— Нас посетила смерть, — сказал префект. — Сегодня же вечером мы пойдем в траурный дом и принесем свои соболезнования. Правда, по обычаю, являться с соболезнованиями можно только на другой день, но, поскольку вас завтра уже не будет в Белобаке, я думаю, семья разрешит нам это сделать сегодня.

— Что я должна сказать?

— Положитесь на меня.

Мы приготовили денежные купюры, чтобы передать их близким покойницы. Это также является традицией, ибо обряд погребения связан для семьи с большими расходами, и отправились в траурный дом.

Среди голых стен за невысокой глиняной перегородкой завернутая в белую ламба лежала покойница. Рядом с ней сидели на корточках ее старший сын и две женщины, закутанные с головы до ног в белые платки; виднелись только лоб, глаза и нос. От сильного запаха карболки, наполнявшего комнату, у меня навернулись слезы. Покойница была вымыта в карболовой кислоте, так как хоронить ее собирались не здесь, а на родине, в Амбуситре. Она родилась в племени бецилео, но еще в раннем детстве переселилась вместе с родителями в Белобаку, потому что в Амбуситре для быстро растущего населения не хватало рисовых полей. Ее дети и внуки родились уже в Белобаке. Однако сама она должна была быть похоронена в стране своих предков, ибо в противном случае душа ее не обретет покоя.

— Прошу прощения за то, что я сегодня нарушил глубокий траур вашей семьи, — сказал префект. — Дело в том, что вахини завтра рано утром покидает нас.

Затем он в длинной речи выразил свое соболезнование и передал деньги.

— Мы удивлены, — ответил мужчина, — что вазаха явилась к нам со словами соболезнования. Когда она впервые пришла в Белобаку, наша мать тяжело заболела. Мы думали, что приход вазахи — причина болезни нашей матери, и молили бога, чтобы она как можно скорее ушла. Когда вазахи не стало, матери полегчало, но едва она снова появилась в деревне, как мать опять заболела и вот сегодня умерла. Но теперь мы видим, что вазаха не виновата в смерти нашей матери, потому что она уважает наши обычаи.

Префект произнес несколько утешительных слов и заключил их молитвой к Андриаманитре.

— Я плохо говорю по-малагасийски, — сказала я, — но я хочу сказать, что тоже глубоко скорблю о смерти вашей родственницы. Я тоже вознесу молитву к Андриаманитре и буду просить его успокоить ее душу.

Они поблагодарили нас, и мы вышли.

Вернувшись домой, префект достал петарду, запалил ее и швырнул в темноту.

— Покойница была старой женщиной, — пояснил он. — Надо отпугнуть ее душу, чтобы она не проникла в наш дом.

Мурашки побежали у меня по спине. Мне вдруг почудилось, что вокруг дома невидимыми птицами порхают души. Однако в гостиной в уютном свете керосиновой лампы видение исчезло.

Жена префекта внесла легкий ужин.

— Сегодня ночью вам нельзя отправляться в далекий и опасный путь в Андакану. Если хотите, можете переночевать у нас, — предложила она мне и обратилась к мужу:

— Пусть предупредят Махатао, что мадам вазаха останется у нас.

— Что вас, собственно, интересует в Бунгулава? — спросил меня префект. — Вы здесь совсем одна, без защиты, живете у бара, которые слывут дикими, нецивилизованными людьми. Меня, естественно, очень беспокоит ваша судьба. И, откровенно говоря, я не верю, что вы можете обнаружить там что-нибудь интересное.

Тронутая его искренним участием, я решила сообщить ему о подлинных целях экспедиции.

— Я ищу в горах Бунгулава племя вазимба, — сказала я. — Мне стало известно, что Махатао знает деревни, где живут вазимба, которые не смешались с другими племенами и целиком сохранили обычаи своих предков.

И я рассказала ему о предварительных результатах поисков.

— Теперь я наконец понимаю, почему вы проявляете столь большой интерес к этой деревне. Однако я опасаюсь, что Махатао не захочет отпустить вас домой. Иначе бы он давно выполнил свое обещание. Вам следует поторопиться: вот-вот зарядят дожди, и реки выйдут из берегов. Там, куда вы идете, нет ни лодок, ни мостов; небольшое промедление — и вы застрянете в Андакане по крайней мере еще на полгода.

— Что же мне делать? Я не могу заставить Махатао отвести меня к вазимба. А кроме него, никто, даже его старшая жена Мартина, не знает туда дороги.