На неведомых тропинках. Сквозь чащу

— У вас есть дети? — спросила я.

— Нет.

Я повернула голову и посмотрела на старика, впервые он сказал что-то интересное.

— Вы соврали.

Ложь всегда отличается от правды. Она слышится в более высокой частоте звуков, почти не заметной человеческому уху, в крошечной паузе, которую берет тот, кто собирается соврать между вдохом и первым слово лжи.

— Соврал, — не стал отнекиваться староста, — Но дети не самая безопасная тема, скорее слабость. Надеюсь, ты понимаешь, почему я не хочу распространяться.

— Понимаю. А вы должны понять меня. К Максу пошлите Веника. Или баюна, — я снова посмотрела на потолок, — Или Сеньку, или…

— Ты не поедешь, — констатировал старик, — И я больше не могу тебе приказывать.

— Вы сегодня на удивление проницательны.

— Ольга, это не дело!

— Знаю.

— Низшие, ты даже не споришь, — он поднял руки, — Ладно, я попытался.

Дверь захлопнулась и я закрыла глаза, не хотелось даже двигаться, не то, что думать и разговаривать. В гостиной снова зазвонил телефон, послышался веселый голос моей бабки, она зачитывала рецепт кабачковой икры собеседнику, хотел он того или нет.

Киу вернулась ночью. И снова это выжидающее бездействие. Я не имела ничего против, ее глаза вытеснили хреновые мысли об обещании, которое я дала дочери, но понятия не имела, как его выполнить. Наорочи Простого напоминала мне о другом обязательстве.

На третий день звонки прекратились, видимо все запаслись рецептами на год вперед и ушли готовить. Изменился и сон. Вернее начинался он как обычно, с печальных раскосых глаз. Я не избегала ее взгляда, его темнота завораживала, затягивала. Полные губы приоткрылись, и я вдруг поняла, что, в моих руках что-то есть. Опустила голову и без удивления увидела, что держу кольца доспеха Тира в одной руке и засохшую кость в другой.

— Ты не оригинальна, — проговорила я, поднимая глаза…

… Напротив меня уже стояла не Киу. Там стояла Алиса. А потом изображение качнулось, вызывая мимолетное головокружение, и я поняла, что смотрю в зеркало. Поняла, когда белые волосы упали на лицо. Мое и одновременно с этим не мое отражение улыбнулось, знакомо и немного лукаво. Алиса в зеркале поднесла кость к доспеху, и я почувствовала, как движутся мои руки.

— Нет, — прошептала я и губы отражения шевельнулись, но останки павшего ошера продолжали приближаться к железу, — Нет! Алиса, нет! — закричала я…

И проснулась. В горле все еще клокотал крик. Вокруг царила серая темнота, свет месяца заглядывал в окно, просеиваясь сквозь сито ажурных занавесок. Я прислушалась, бабки дома не было, кстати, не в первый раз.

Я встала, подошла к шкафу, в большом зеркале отражалась серая, словно присыпанная пеплом фигура. Слава Великим, изображение принадлежало мне и пока не собиралось меняться. Волосы спутались после сна и торчали во все стороны, светло карие глаза, курносый нос, горькая складка у рта. Лямка майки упала на плечо, кажется я похудела, всю жизнь мечтала… Какие же глупые у меня мечты.

— А ты умеешь уговаривать, Киу, — пробормотала я, открывая шкаф и вынимая штаны. Прозвучавший в пустом доме тихий смех никак не мог быть настоящим.

Ручка магнитолы была вывернута на максимум, но громкая музыка не заглушала мысли. Я нажала на педаль газа, и черный внедорожник, взревев двигателем, рванулся вперед. ВЫ не раз видели такие на дороге, полностью тонированные и басы бьют так, что дребезжат стекла окрестных домов. Вполне возможно, что внутри не придурки, у которых давно вытекли мозги, вполне возможно, что внутри человек, которому некуда бежать от мыслей или собственной совести.

Выйдя из дома час назад, и вспомнив дорогу сквозь холмы, я взяла машину Кирилла, моя шкода застряла бы на первом же ухабе. Ехала и старательно гнала мысль, о том, что очень уж удачно внедорожник оказалась в моем огороде… Мысль отдавала сумасшествием, потому что, что я сама взяла автомобиль из гаража Кирилла, а Седой не забрал. Теперь я везде видела заговоры, даже там где их не было.

Я сжала пальцы, серебряный стилет стукнулся о руль, его старший брат висел на поясе, а на соседнем сиденье, лежал старый доспех и кость. Да хозяин Севера позаботился, чтобы все мои вещи вернулись ко мне, дальновидный он у нас. Я поняла, что смеюсь…

Дело казалось простым добраться до Заячьего Холма, найти отмеченную кругом на надгробии могилу и прикопать недостающие части тела, по которым видимо тоскует покойник. Обернусь за день и снова могу считать закорючки на обоях в спальне. А все потому, что я хоть и стала нечистью, но так до сих пор и не нашла своего места в Тили-мили-трндии…

Прошлое мое посещение Заячьего холма закончилось пожаром, нападением гарх и смертью половины населения. Остальных спас чистый источник…