На ночь глядя

Я помогла Лере подняться на этаж, подперев её своей рукой за талию. Она словно за один день исхудала, стала почти прозрачной. Я уложила её спать и ушла в другую комнату, наспех расстелив постель. В голове ещё звучали голоса сотрудников полиции. Они допрашивали меня, а я не знала ровным счётом ничего, кроме того, что смогла вспомнить Лера. Когда у меня почти получилось отвлечься и наконец-то услышать себя, так и настигло осознание — моя дочь пропала. Моя дорогая Настенька. Её кто-то украл, утащил, оставив позади мою беспомощную сестру. Я не виню её… кажется. Она ведь не спортсменка. Она же… она не могла бы догнать и отнять… но могла лучше смотреть и… телефон у неё в руках был точно… проглядела? Как тогда… и что мне теперь делать? Думаю, что я ненавижу себя за беспечность, ведь сама осталась дома.

— Когда вы видели её в последний раз? — голос из прошлого, давности нескольких часов, прозвучал эхом внутри черепа.

— Когда сестра отправилась с ней гулять.

— Что она сказала по возвращении?

— Что Настю украли.

— Кто?

— Мне откуда знать?!

Я накричала на сотрудника полиции в тот момент. Он задавал очень глупые вопросы, прикрываясь какой-то инструкцией. Я долго ворочалась в постели, пытаясь вытряхнуть эти воспоминания через уши. Гул не прекращался, становилось то жарко, то холодно. Одеяло превратилось в колючую проволоку. В спине пучок боли заставлял извиваться и корчиться. Я не могла избавиться от событий прошедшего дня, отмотать время и сходить на прогулку вместе с сестрой. Того гляди, сегодня все втроём бы спали в одной квартире.

— Лена? — от голоса Леры я вздрогнула. Невольно глотнула воздуха и подскочила с постели, поставив ноги на пол. — Ты не спишь?

Лера стояла в коридоре, укутанная в одеяло. Её босые стопы перемежались с друг дружкой. Сестра выглядела совсем измотанной, и чёрные короткие волосы сбились в отвратительный колтун.

— Нет, не могу никак.

Сестра повалила меня на кровать. Она рыдала, лёжа головой у меня на груди. Я пыталась её успокоить, привести в чувство, снова забыв о себе. Я словно где-то глубоко радовалась, что могу отвлечься от… возможной смерти собственной дочери. Моя пятилетняя малышка где-то там, на улице, в чужих руках, в чужих местах. А сестра здесь, еле дышит, глотая сопли и слёзы, бормоча извинения и пуская слюни. Она сказала, что прямо сейчас готова снова отправиться на поиски Насти, но уже вдвоём. И я приняла её предложение, ведь ничего иного нам и не осталось.

Мы быстро оделись, хотя Лера готова была выпрыгнуть в морозную сентябрьскую ночь хоть в трусах и тапках. Пришлось помочь ей одеться, даже заставила надеть шапку, хотя сама вспоминала, как то же самое делала с дочкой. У меня руки затряслись, колени подогнулись, я еле успела схватиться за плечо сестры, прежде чем упасть на пол. Такая боль мне не встречалась никогда. Ужасное давящее усилие в груди смыкает и челюсти, а лёгкие сжимаются, оставляя тело вообще без воздуха. Лера стояла рядом и гладила меня по спине, пока я старалась вспомнить, где вообще нахожусь. Бредовое состояние не планировало заканчиваться, и в полусне мы с сестрой вышли на улицу, полностью опустевшую к середине ночи.

До соседнего двора, где всё и случилось по словам Леры, мы добрались быстро. Но вот к песочнице, из которой нагло выхватили Настю, я приблизиться не смогла. Лера встала прямо в оградку, кружась на месте и оглядываясь по сторонам. Её глаза бегали туда-сюда, и сестра словно не знала, за что и зацепиться. Кажется, мы усиливали наступающее безумие друг друга, вообще теряя связь с реальностью. Лера искала направление, которое несколько часов назад смогла назвать полицейским, и теперь терялась в столь знакомом дворе. Сестра грызла пальцы, топталась на месте, боясь словно встретиться со мной взглядом. Она не только ощущала вину, она словно всё принимала на себя, кляня во всём, что только могло случиться.

Я не открывала рта, лишь ждала, когда мне покажут, куда следует идти. Я надеялась найти хоть какие-нибудь следы. Обрывок куртки доченьки, её игрушку, случайно выроненную из детских ручек, когда саму девочку тащили неизвестно куда. Линия семечек, запах детского мыла, шампуня, кондиционера для стирки вещей, которые носят детки с очень нежной кожей.

Лера резко рванула в сторону по направлению к узкой щели между старых домов. Я еле смогла отойти от оцепенения и устремилась за сестрой. Казалось, что она так и не вспомнила, просто решила убежать, слишком быстро перебирая ногами. Я не поспевала за ней. Смогла нагнать лишь когда Лера встала у лаза в заборе. Находящийся почти на уровне земли, он выглядел как кроличья нора. Забор ограждал старое здание школы, которая закрылась ещё до нашего с Лерой рождения. Так и избежавшая сноса, школа выглядела как склеп, и Лера уверенно двинулась в сторону жуткого строения, должного давно быть вычеркнутым из существования.