На один раз

— Ой, ладно пап. — Саша даже ясно представила, как Ярослав при этом скривился. — Я устал. Пойду спать. Завтра поговорим.

Тон его означал, как и всегда: всё равно ты мне ничего не сделаешь.

— Ко мне приходил Давид Гросс, — сказал отец. Саша напряглась.

Когда отец изложил Ярославу суть их разговора с владельцем «ТОР-Групп», его требования, и всё, что узнал от Саши, тон Ярослава ни капельки не изменился.

— И что? — спросил он. — Ну, пошли к нему Сашку снова. Поменяй её на свою винокурню, делов-то.

— Ты не понял, сын…

— Да что тут понимать, пап, — перебил Ярослав. — Просто разберись с этим, и всё. Как ты обычно это делаешь. Ну кто такой этот Давид Гросс? Обиженный клиентишка? На каком основании он вообще диктует тебе условия? Пусть валит. Всё, я спать!

— Ярослав!

— Я сказал: я — спать! — рявкнул тот, и шаги его стихли в коридоре.

Глава 25

Что-то есть резко расхотелось. И прятаться тоже.

Саша вернула надкушенный бутерброд на тарелку и вышла в столовую.

Отец стоял у окна.

— Знаешь, чего я не пойму? — сказала она. — Чем ты так перед ним провинился, что с детства позволяешь вытирать о себя ноги?

Отец посмотрел на неё как на пустое место.

— Нет, меня это касается. Я твоя дочь. И я тоже живу с этим уже двадцать лет. Что ты сделал?

Отец выдохнул. Повернулся к бару. На удивление твёрдой рукой налил себе выпить.

— Я убил его мать, — ответил он. — Она погибла по моей вине. — Он залпом выпил.

Саша кивнула. Насколько она помнила, первая жена отца погибла в автокатастрофе, в которой никто был не виноват. Гружёную фуру, что спускалась с пригорка, занесло на обледеневшей дороге. Мать Ярослава не справилась с управлением и врезалась в прицеп. Она погибла на месте. Ярос был с ней и тоже пострадал, но выжил. Его спас пристёгнутый ремень безопасности. Но даже суд признал произошедшую трагедию несчастным случаем.

В чём была вина отца, Саша искренне не понимала.

Даже если они поссорились, даже если он выгнал семью из дома, даже если считал себя ответственным за решение жены ехать с превышением скорости и без привязных ремней, то уж точно расплачиваться за это всю жизнь, потакая прихотям избалованного сына, не обязан.

— Что именно ты сделал? — возможно, первый раз в жизни не отступила она.

— Я ей изменил, — возможно, первый раз в жизни ответил отец. — У меня была другая женщина. И в тот день жена о ней узнала. Собрала вещи. Забрала сына. Я не смог её удержать. — Его взгляд остановился, слепо глядя в тёмное окно. Словно отец был сейчас там. — Я думал, что потерял их обоих. К счастью, Ярос… он выжил, но это… это навсегда его изменило. Поэтому он такой.

Саша покачала головой.

— Ну да, конечно, бедный мальчик, — не сдержала она горькую иронию.

Что точно так же отец поступил с её матерью, убил своим пренебрежением, равнодушием и изменами, Саша напоминать не стала. Просто сделала выводы.

— Я завтра уезжаю, — сказала она. — Поживу в прабабушкином доме.

— Что за глупость? — скривился отец, выходя из задумчивости. — Что ты будешь делать в деревне?

— Что-нибудь, — пожала она плечами. И, наверное, в глубине души ждала, что отец станет уговаривать её не ехать, но не дождалась.

— Я думаю, ты приняла правильное решение уйти из банка, — неожиданно сказал он.

— Тогда тем более не вижу повода здесь оставаться, — пожала она плечами.

Она ни секунды не сомневалась, что отец выплатит долг Ярослава, и попробует выторговать его свободу у Давида Гросса, может, даже ценой своей винокурни.

Чего она не могла понять — зачем это всё Гроссу. Что движет им?

С этими мыслями на следующий день она и приехала в прабабушкин двухэтажный коттедж.

Соседка, невысокая кругленькая женщина с короткой седой стрижкой встретила Сашу доброжелательно.

— Так и стоит дом с той поры закрытый, милая, — вздохнула она, имея в виду мамину смерть. — Я уж твоему отцу звонила, спрашивала, не думает ли продать, не хочет ли сдать, но он сказал, что и думать о нём не хочет — пусть разваливается. Огород-то я сажу, чего ж земле бурьяном зарастать. Как при твой матери, царство ей небесное, с её позволения садила, так и сейчас вожусь на двух участках. Ну а дом, — она развела руками.

Дом и правда был запущен. Не в том плохом смысле, что прогнил и развалился — всё в нём осталось, как Саша помнила, как и было в последний мамин приезд. Только запылилось, заросло паутиной. За неуплату отключили свет.

— Дрова есть, сейчас печку тебе натопим, — бодро открыла соседка пыльную заслонку в трубе. — Ну а завтра сходишь в контору, заплатишь, тебя в тот же день и подключат, — показала она на тянущиеся вдоль улицы от столба к столбу провода. — И интернет тоже подключат, у нас тут всё проведено: интернет, телевидение кабельное.

Чего Саша не знала: сколько продлится её добровольная ссылка. А вот чем будет заниматься — знала точно.

Всем, к чем лежит душа.

Глава 26

Со светом всё вышло именно так, как соседка и сказала. Интернет тоже провели. Но последние дни октября установились такими солнечными и тёплыми, что Саша даже не заглядывала в сеть — целыми днями гуляла.