На один раз

— У меня есть основания это предполагать, — отставил он в сторону лупоглазую рыбу.

— Господи, ты на самом деле думаешь, что мир вращается вокруг тебя? — покачала головой Алекс. — И всё, что я делаю, куда еду и чем занимаюсь исключительно потому, что хочу угодить или досадить тебе?

Давиду не понравилась её ирония.

Для него это были трудные недели, ставшие тревожными месяцами, когда он убеждал себя, что единственный раз, когда он не воспользовался презервативом, не закончится беременностью.

Он почти успокоился, когда на встрече в банке Алекс уверяла, что ей нечего ему сказать. Но Давид Гросс был трезво оценивающим риски человеком, поэтому он нанял частного детектива, который следил за девчонкой. Ему удалось раскопать не так много, как хотелось бы, но одно Давид знал точно: после секса с ним она ни с кем не встречалась, но внезапный отъезд «в деревню» его, мягко говоря, озадачил. То есть он заподозрил неладное.

Алекс отвлеклась на то, чтобы попрощаться с выходящими посетителями, а Давид кивнул пацану, чтобы тот свалил и оставил их одних.

Сообразительный малец слинял, словно его здесь и не было. За окном шумные туристы охотно фотографировались у дуба с покупками и учёным котом.

— Не думал, что после престижной бизнес-школы и стажировки в банке, можно рассчитывать лишь на место продавца в захолустном городишке, — ответил сарказмом на иронию Давид.

Его бесила снисходительная улыбка Алекс Квятковской. Бесило, что она выглядела довольной жизнью, беззаботной, счастливой, когда все его планы из-за неё летели в тартарары. Когда её папаша, уже плотно прижатый к стенке, дал понять, что Давид Гросс может валить к чёрту — он его не боится, его лживая дочь выглядела как человек, которому нечего стыдиться.

Глядя на неё, Давид даже мог в это поверить, если бы не знал, что это не так.

А ещё глядя на неё, Давид чувствовал желание стянуть с неё чёртовы джинсы, плотно облегающие её стройную фигурку, отшвырнуть куда-нибудь в угол тонкий свитерок с V-образным вырезом, делающий её длинную шейку ещё изящней, отшлёпать засранку по голой попе, а затем прижаться губами к острым ключичкам, к её тёплой медовой коже и не отпускать.

С милым жестом, от которого у Давида по спине побежали мурашки, Алекс подтянула рукава, обнажив хрупкие запястья.

— Что ещё тебе надо, Давид Гросс? — упёрлась руками в прилавок эта чёртова ведьма с курчавой копной волос и веснушками на носу, которую он хотел до потери сознания. — Чего ещё ты от меня хочешь?

«Вопрос неправильный, спроси: «Чего ты хочешь?» И я отвечу: «Тебя», — скрипнул зубами Давид. Ему бы сейчас что-нибудь разбить, сломать, куда-нибудь ударить, но он лишь сжал до хруста кулаки и тут же заставил себя их разжать.

— Немного, — полез он в карман и протянул пакет из аптеки, в которую заехал по дороге.

— Это что? — удивилась Алекс, словно ждала от него подарок. Открыла и изменилась в лице. — Тест на беременность?!

Глава 29

— Сколько времени прошло с нашей встречи? — голосом пресным, как минералка без газа, спросил Давид.

— Смотря какую встречу ты имеешь в виду, — сглотнула она.

Когда Алекс увидела содержимое пакета, от её лица отлила кровь, но сейчас возвращалась и расцветала на щеках пунцовым румянцем.

— Ты знаешь какую. Ту, когда отец отправил тебя ко мне раздвигать ноги. Хотя, возможно, он рассчитывал, что в банке ты сделаешь то же, тебе видней. — Его взглядом, опасным, острым, беспощадным, можно было колоть лёд. — Так сколько времени прошло с той самой встречи?

— Два месяца. С лишним, — выдохнула Алекс. — Ты прекрасно можешь посчитать сам.

— Конечно, могу. Это долгий срок. У тебя были за это время месячные?

Она резко набрала воздуха в грудь, словно хотела выпалить что-нибудь необдуманное, возразить уверенно и беззаботно, но потом вцепилась в пакет, опустила глаза и сдержалась.

Давид видел чуть выше её тонких запястий вставшие дыбом волоски, на шее — бешено бьющуюся жилку.

— Алекс, — его голос приобрёл бархатные, почти ласковые нотки, — это, конечно, нескромный, но очень простой вопрос. Да или нет?

— Зачем тебе знать? — подняла она глаза.

Но Давид уже знал ответ.

Чёрт бы это всё подрал! Его худшие опасения оправдались: она беременна, и её ублюдочный папаша отослал её подальше, чтобы Давид не знал.

Чтобы никто не знал. Чтобы потом, когда ребёнок родится, у Квятковских был такой козырь, против которого Давиду нечем играть — его ребёнок.

— Только не говори… — испуг в её глазах был неподдельным, что слегка не вязалось с его теорией, но она и раньше удивляла Давида странным, нелогичным, по его мнению, поведением.

— Мы не предохранялись, — ответил Давид на её невысказанный вопрос.

«О, мой бог!» — прочитал он по губам, а потом Алекс Квятковская посмотрела на него испуганно.

— Я недавно переехала, у меня было много стрессов, очень трудный месяц. Небольшая задержка ведь ничего не значит? — уговаривала она то ли Давида, то ли себя, словно ища у него поддержки, обращаясь к его опыту. — Иногда ведь случаются задержки?