На одном вдохе

– Здесь – на Филиппинах – хоть какое-то подобие демократии, – зло вещал Захарьин, умываясь у ручья ледяной водичкой. – А в России всех нас имеют – вот и все, что мы имеем.

Я вытирал волосы камуфлированной майкой и вынужденно соглашался:

– Ты прав. После того как подмосковные гопники спасли меня от пьяных ментов, я больше ничему не удивляюсь из того, что происходит в нашей стране.

Проснувшись несколько минут назад, мы спустились с выбранного ночью склона, нашли ручей с чистой прохладной водой, хорошенько напились и отмылись.

Склон оказался настолько густо заросшим, что, вернувшись, мы с трудом отыскали свою ночную стоянку, после чего припрятали в прошлогодней листве снаряжение и уселись завтракать.

– Послушай, нас здесь точно не найдут? – уплетая бутерброд с колбасой, спрашивал Глеб.

– Найдут? – беззвучно смеялся я. – Только в том случае, если мы сами обнаружим себя какой-нибудь глупой выходкой.

– Почему ты так уверен?

– А ты слышал историю про Хиро Онода?

– Нет. Кто это?

– Младший лейтенант японской войсковой разведки. «Последний самурай» – так до сих пор называют его в Японии.

– Определенно не слышал. Расскажи.

– Этот парень воевал против союзных войск на филиппинском острове Лубанг во время Второй мировой войны. Имея приказ держаться до последнего патрона и строжайший запрет на самоубийство, он с тремя подчиненными обосновался в горах и вел партизанскую войну на протяжении тридцати лет. В пятидесятом году один из его бойцов сдался филиппинской полиции, и о стойком офицере узнал весь мир. Ему сбрасывали с самолетов листовки, в которых рассказывалось об окончании войны и капитуляции Японии; японские и филиппинские власти организовывали масштабные поиски, а в 1974 году в джунглях Лубанга на него случайно наткнулся молодой японский путешественник. От него Онода узнал всю правду о событиях в мире за прошедшие годы, но покидать джунгли и сдаваться наотрез отказался, так как не имел на это разрешения от непосредственного командира.

– Охренеть! – перестал жевать изумленный Глеб. – И что же дальше?

– Дальше молодой путешественник вернулся в Японию, где фотографии и рассказ о последнем самурае произвели настоящий фурор. Японское правительство в срочном порядке связалось с бывшим майором – непосредственным командиром Оноды и попросило оказать содействие в возвращении продолжавшего воевать лейтенанта. Майор согласился: надел старую военную форму, прилетел на остров Лубанг, вышел на связь с подчиненным и передал ему приказ прекратить боевые действия. Лишь после этого лейтенант в полном военном обмундировании, с самурайским мечом, с исправной винтовкой и приличным боезапасом покинул джунгли.

– А что же филиппинские власти? Наверное, расстреляли или передали своим друзьям американцам?

– По филиппинским законам японскому офицеру действительно грозила смертная казнь за грабежи и убийства крестьян, за нападения на военных и полицейских. Но благодаря вмешательству японских дипломатов он был помилован, а на церемонии его капитуляции присутствовал даже президент Филиппин и десятки самых высокопоставленных лиц с обеих сторон.

– С ума сойти.

– Онода жив и по сей день, а многие специалисты предполагают, что в местных джунглях до сих пор скрываются десятки оставшихся в живых самураев. Кстати, двоих нашли в мае 2005 года. Одному на тот момент исполнилось восемьдесят семь, второму восемьдесят три.

Глеб проглотил вставший в горле ком и с опаской поглядел по сторонам.

– Вот это да!

– Так что не дрейфь. Джунгли – настоящий рай для таких, как мы.

– Да… В таком случае Маркос нас точно не отыщет.