На осколках разбитых надежд (СИ)

— Молодости свойственно грешить поспешностью, но ты-то, моя дорогая? — усмехнулся Иоганн. — Успокойся, переведи дыхание… Воробушек, не подашь ли моей сестре стакан воды? У меня ровно та же информация, но с подробностями, которые не напишешь женщине. Ничего страшного. Просто не будет больше играть…

— Ничего страшного! — передразнила его баронесса, принимая из рук Лены стакан воды. — Уверена, ты бы и про потерю руки сказал бы то же самое.

— Потеря руки — это не потеря жизни, Анне, — мягко заметил Иоганн. — Но ты должна быть счастлива — он приедет в отпуск на Рождество и пробудет здесь целую неделю снова, а не несколько дней, как в прошлом году. Только примет самолет и сразу же вылетит к нам.

— У него новая машина? — насторожилась баронесса, и Лена тоже напряглась невольно, заметив ее волнение. Иоганн тут же опустил взгляд к письму, которое по-прежнему держал в руках.

— Просто новая модель или что-то вроде того, — пробормотал он в ответ. — Приедет Фалько и сам все расскажет в подробностях.

— Прием на Рождество! — всплеснула руками баронесса, моментально переключившись на другую, более приятную тему для нее. — Нужно столько всего сделать! Разослать всем приглашения. Нужно позаботиться об угощении. Хорошо, что у нас большая винотека! Ты не представляешь, Ханке, в Берлине вино сейчас по талонам, и потому хорошее достать так сложно! А еще нужно выписать новые украшения для ели! Я видела недавно в «Вертхейме» такие удивительные украшения! Ах, мне нужно срочно в Берлин!

— О, как я люблю тебя такой, Анне! — рассмеялся Иоганн и потянулся к сестре, чтобы взять ее ладонь и поднести к губам. — Покупки и организация приемов — это самое действенное средство поднять твое настроение…

— Пошути еще, мой милый Ханке, и я решу, что твой парадный костюм устарел, и тебе необходим новый, — произнесла лукаво баронесса, и Иоганн шутливо поднял руки, сдаваясь на ее милость.

Янине несказанно повезло, что судьба послала одновременно и баронессе, и Биргит счастливые вести от сыновей. Потому что, кто знает, что было бы сложись все иначе? Так думала Лена позднее, когда заново прокручивала в голове перед сном случившееся. Она и сама была в какой-то странной эйфории от известия, что скоро снова в Розенбурге появится молодой барон. Поэтому не сразу поняла всю серьезность момента, когда девушек рано утром в одних рубашках согнали из спален в одной из гостиных замка. Заспанная баронесса сидела в кресле прямо по центру комнаты, уронив голову на ладонь, и устало смотрела на служанок. Биргит же, встала за ее плечом, словно помощник судьи на этом импровизированном судилище. В ее руках Лена заметила арбайткарточку, но не сумела разглядеть, чья именно была бумага.

— Лена, я хочу, чтобы перевела слово в слово то, что я скажу сейчас, — произнесла холодно баронесса. — В Розенбурге никогда не случалось распутства среди слуг. Никогда. Наверное, это было потому, что прежде в прислугу брали исключительно добропорядочных немок, а не слабых до беспутства русских. Мне отвратительно, что оказалась замешана в этом. И что вынуждена говорить об этом.

Лена и Катя обменялись встревоженными взглядами, без лишних слов понимая сейчас, о чем идет речь. Янина выполнила свое намерение, и теперь оставалось только гадать, чем это могло закончиться.

За окном раздался шум мотора. Это был грузовик под тентом, на котором приехали солдаты. Лена плохо видела со своего места, к какому подразделению они принадлежали, но само их появление не сулило ничего хорошего.

— Я знаю, что одна из вас носит в себе плод этого блуда. Это ее ошибка, я не стану вмешиваться в дела арбайтсамта и полиции. Пусть они разбираются. Просто хотела предупредить — если кто-то из вас решит последовать ее примеру, то прямиком отправится в трудовой лагерь. При любом намеке на какой-либо блуд. Если хотите выйти замуж за такого же как вы, разумеется, это иное дело. Я не буду препятствовать. Но блуд будет наказан. Надеюсь, я выразилась ясно. Вы свободны, девушки.

— Янина, — произнесла холодно Биргит уже в коридоре, куда девушки вышли из гостиной одна за другой. — Следуй за мной. Лена, ты тоже. Вряд ли кто-то из полиции умеет говорить на русском языке.

Полицейские ждали в кухне, мирно попивая эрзац-кофе, который успела сварить Айке. Судя по ее удивленному виду, она не имела ни малейшего понятия о происходящем, и только ахнула, когда Биргит подтолкнула Янину вперед.

— Вот, это она с приплодом!

— Ясно, фрау Биргит, — произнес старший из полицейских, с рыжеватыми кудрявыми волосами под кепкой. Он отставил чашку в сторону, но подниматься со стула не стал. Посмотрел на Янину, испуганно съежившуюся под его тяжелым взглядом. Потом он перевел взгляд на Лену, стоявшую чуть поодаль у порога, и она вдруг вспомнила, что ни она сама, ни Янина толком не одеты. А застиранная ткань ночных рубашек едва ли скрывает очертания тела. Айке видимо, подумавшая о том же самом вдруг сбросила шаль со своих плеч и накрыла ею Лену, пряча ее от жадных взглядов полицейских.