На осколках разбитых надежд (СИ)

— Прекрати! — оборвал его Рихард, будто хлестнув этими словами. Он приложил пальцы к шее Кати, проверяя пульс, а потом опустил ее юбки, скрывая наготу.

— Посмотри, что она сделала! — тем временем взревел Клаус, показывая на щеку. — Сука! Я всего лишь хотел тронуть, а она!.. Все они ерепенятся, пока не покажешь, кто тут кто. Я таких, знаешь, сколько успокоил? Пару раз влепишь им, и они становятся шелковыми. Не поняли сразу — ломаешь нос. Если и так не дошло до их тупой головы, то пускаешь в ход плетку или хлыст. Знаешь, кто брыкается дольше всего? Девственницы!

Лена в ужасе затаила дыхание, стоя за дверью. Здесь, в Розенбурге, за последние месяцы из памяти совсем стерлась звериная жестокость немцев, считавших себя хозяевами на ее земле. И Клаус был настоящим напоминанием об этом.

— Замолчи! — приказал Рихард. Он обошел Клауса так осторожно, словно боялся испачкаться об него и набрал в стакан воду из-под крана раковины. — Пошел вон отсюда!

— Это что, из-за этой мрази? — едко осведомился Клаус. — Они не люди, фон Ренбек! Чем быстрее мы уничтожим их всех, тем лучше. Это наш долг перед фюрером и Германией! А! Точно! Мы, пехота, дерьмо для вас, люфтваффе, а вы белая кость нашей армии. А ты даже не знаешь, каково это — вычищать эти земли от этих советских вшей, чего нам это стоит. Это ты, проклятая неженка, не знаешь настоящей войны, летая там в облаках. Не пачкаешь свои белые руче…

Лене показалось, что Рихард одновременно поставил стакан на стол и в одном быстром движении схватил Клауса за мундир и ударил в лицо. Раздался хруст переломанных костей, и на пол закапала кровь из сломанного носа. Клаус взмахнул руками и попытался ухватить Рихарда за рукав мундира, но неудачно. Фон Ренбек оттолкнул его от себя, и он, не удержавшись на ногах, завалился на пол. Рихард же равнодушно отвернулся от него. Опустил пальцы в стакан с водой и побрызгал на лицо Катерине, по-прежнему без сознания лежащей на столе, как заметила Лена с тревогой.

— Из-за таких, как ты, мы все просрали когда-то, — проговорил Клаус, поднимаясь неуклюже с пола. — Из-за таких, как ты, заключили этот проклятый Версальский мир и все просрали, слышишь?! Германии не нужна голубая кровь!

— Но ей и не нужны палачи, — холодно произнес Рихард.

— Я упеку эту русскую мразь в лагеря! Я завтра же обращусь в гестапо и сообщу, что она пыталась меня убить! Эта сука еще чертовски пожалеет, что подняла на меня руку, как пожалели другие!

— Сделаешь это, и я обещаю, ты пожалеешь об этом. Только из уважения к твоей матери ты еще стоишь тут и лаешь, как брехливая псина, — взгляды Рихарда и Клауса схлестнулись, словно два хищника смотрели друг на друга, угрожая пока одним только видом и примеряясь к нападению. — Пошел вон из моего дома, иначе я сам выкину тебя!

Это было сказано абсолютно равнодушно, но у Лены пробежала дрожь вдоль позвоночника от ноток, которые скрывались под безразличием в голосе. Клаус не выдержал первым — отвел взгляд и вышел вон, едва не упав на пороге из-за хмеля в крови. Рихард еще крепче сцепил челюсти. Дернулся желвак на щеке. Это был все еще хищник, учуявший запах крови. И Лена поняла, что впервые видит его таким.

Он быстро заходил по кухне, открывая и закрывая дверцы шкафчиков и буфетов в поисках коробки с лекарствами. Потом снова вернулся к Кате с пузырьком в руке и, открыв, поднес тот к носу девушки. Резкий дух нашатырного спирта прошел по кухне. Зашевелилась Катя, застонала тихо. И следом еле слышно чихнула Лена, хотя, как могла, закрывала себе рот и нос ладонью, чтобы скрыть звук. Рихард в три шага пересек кухню и резко распахнул полуприкрытую дверь, чем перепугал Лену до полусмерти. Бутылка вина выпала из ее руки и, ударившись о пол, разлетелась на осколки, обдавая Лену и сапоги Рихарда кроваво-красными брызгами. Он смотрел на нее так, что ей захотелось закрыться руками от его взгляда.

Потому что перед ней стоял зверь. Такой похожий на тех, кто пришел в ее страну, кто захватил ее родной город. Кто грабил, убивал и насиловал, прикрываясь словами, которыми она услышала пару минут назад здесь, в этой кухне. «Они не люди, и чем быстрее мы уничтожим их всех, тем лучше…»

Жестокий взгляд, в глубине которого полыхала злость. Обозначившиеся скулы на лице, когда он с силой сжимал челюсти. Напряженная линия плеч.

Хищник, подобравшийся для прыжка. Зверь, внушающий ужас.

Она должна была бояться его.

Но она не боялась…

Глава 17

— Что ты здесь делаешь? — вопрос прозвучал резко и зло. Рихард по-прежнему выглядел подобравшимся для атаки.