На осколках разбитых надежд (СИ)

Все решилось за ужином, к которому едва успел вернуться Войтек, забиравший «опель» со станции. Он выглядел мрачным и злым и почти не говорил за столом. Только когда немцы ушли вон из кухни, оставляя уборку и мытье посуды русским служанкам, Войтек рассказал о том, чему стал свидетелем. Оказалось, на станцию прибыл эшелон с пленными русскими. Это были не гражданские, как пригоняли в последние дни, возмещая потери немецкого населения в работниках. Это были военнопленные, пусть сейчас и сложно было догадаться об этом по их внешнему виду. Войтек рассказывал о бесчеловечности и жестокости надзирателей за пленными, о том, какими измученными выглядели военнопленные, ослабленные голодом и холодом, а также от том, как застрелили самых слабых, едва державшихся на ногах. Поляк видел, как служащие станции равнодушно засыпали кровь песком, когда трупы унесли солдаты СС.

— У вас кто-то есть в армии? — спросил Войтек у хмурых девушек. Катерина покачала головой. Ее родственники не успели попасть в ряды Красной армии по призыву, настолько быстро вторглась война в ее родные земли. А вот Лена не знала точно, служит ли где-то ее брат или нет. Ей хотелось надеяться, что он по-прежнему где-то далеко от войны, за линией фронта, но зная Колю, она подозревала, что он в числе первых направился в военкомат. Что с ним сейчас? Где он? Жив ли? И как там тетя Оля в Москве? И Соболевы. Где сейчас Котя?

— У меня кое-что есть, — остановила в дверях Лена Войтека, когда тот собирался уже уходить к себе. — Но я не понимаю, как это поможет моей стране, если я передам все Британии? Капиталистические страны никогда не питали симпатии к Советам.

Войтек посмотрел на нее так внимательно, что Лене показалось, он разгадал все ее сомнения, полыхающие внутри жарким огнем. А потом он склонился ниже к ее лицу и, заглянув в ее глаза, прошептал:

— Я тоже, как и моя страна, никогда не питал симпатии к Советам. И никогда не буду. Это так. Коммунисты — бич нашего времени и угроза миру. Но нацисты — гораздо опаснее сейчас, чем коммунисты. У нас есть поговорка: «Утопающий хватается и за бритву». Советы — это бритва для всего мира, но, чтобы не утонуть нужно хвататься за все. В том числе и помочь им в борьбе с Германией. Мы — союзники, Лена. Верь мне.

— Есть одно место. Я слышала, как фон Ренбек говорили про него, — решилась Лена после минутного колебания. — Это завод, где производят истребители для люфтваффе. Барон забирает там самолет новой модификации. «Густав». Так зовут эту модель. А местечко называется Варнемюнде.

— Молодчина! Это стоящая информация! — В порыве радости поляк положил ладонь на ее плечо и слегка сжал. Его глаза так и сияли от радости. — Ты умница!

Еще оставалась карта с расположением немецких баз на юге ее страны. Раньше отдать такую информацию Войтеку было не так сложно, как сейчас. Потому что прежде смерть Рихарда не была для нее так страшна.

— Есть еще карта. Кавказский фронт, — произнесла Лена на одном дыхании. Словно с размаху прыгнула в ледяную воду, решившись на это. Не раздумывая. В один момент.

Как можно быстрее, чтобы не передумать, Лена достала сложенную карту из кармана фартука и отдала поляку. Тот так же быстро спрятал ее за полу жилета, чтобы позднее перенести всю информацию на бумагу и передать дальше по цепочке — своему человеку в городе, а тот шифровкой в Лондон.

Наверное, было что-то такое в ее лице в те минуты, что подсказало Войтеку ее состояние сейчас. Он явно заметил ее внутреннюю борьбу, которая тут же вспыхнула в ней, едва она выпустила из своих пальцев карту. Это было очевидно. Иначе с чего он вдруг произнес с явным укором в голосе:

— Ты слишком прониклась этим немцем! Все сомнения от того! Гони их от себя.

— Каким немцем? — испуганно прошептала Лена, глядя на Войтека широко распахнутыми глазами.

— Этим старым калекой, — пояснил он. — У тебя доброе сердце, Лена. Но на войне нет места чувствам, запомни это.

Только как доказать эту простую истину своему глупому сердцу, которое упрямо не хотело верить?

После отъезда баронессы с сыном дни в Розенбурге потекли в прежнем русле, несмотря на угрозы Биргит вымуштровать русских служанок. Да и работы стало меньше — большинство комнат закрыли, накрыв мебель чехлами. Дом словно погрузился в спячку до возвращения баронессы к пасхальным праздникам. Даже британцы оставили эти земли на время в покое и больше не беспокоили налетами ни днем, ни ночью. Или, может, это снегопады последних дней накрыли замок и окрестные земли будто покрывалом, скрывая от лишнего взгляда?