На осколках разбитых надежд (СИ)

— Я не хочу говорить об этом, — тихо оборвала Лена и отстранилась, чтобы прядь волос выскользнула его пальцев. Ей были неприятны чужие прикосновения. Близость мужчины, пусть и знакомого, почему-то нервировала. Вдруг захотелось, чтобы Войтек ушел из ее комнаты, где ему было запрещено находиться.

— Спасибо, что помог, Войтек. Без тебя я бы не справилась, — сказала она от всего сердца.

— Ты же знаешь, я для тебя сделаю все, — ответил на это поляк перед уходом, улыбаясь ей с нежностью. — И для меня ничего не поменялось… Несмотря на то, что сделала эта курва.

Письмо Рихарда Лена развернула только утром, когда собиралась к завтраку. Понимала, что едва развернет лист бумаги и прочитает строки, написанные уже знакомым почерком, то снова лишится самообладания, которое с трудом восстановила за ночь. Так и вышло. Только она прочитала «Моя нежно любимая Ленхен…», как слова расплылись перед глазами из-за слез.

Как она скажет ему о том, что произошло? Как объяснит, почему оказалась в лесу одна, проигнорировав его приказы? Рихард пытался предупредить, сделать все, что было в его силах, чтобы уберечь ее. Правду сказать было нельзя, а никакая ложь не была бы достаточным оправданием. Он просил ее, взял с нее обещание, а она нарушила свое слово. Она не сберегла себя. Для него не сберегла.

Я живу только наполовину здесь. Потому что большая часть моего сердца осталась в Германии, рядом с тобой. Я все время думаю о тебе. Все вокруг напоминает о тебе, моя Ленхен. И я считаю дни до той поры, когда смогу вырваться в отпуск. Говорят, в ближайшее время отпуска давать не будут, но я не теряю надежды снова увидеть тебя. Наяву, а не во сне, как это бывает сейчас. Я так часто думаю о тебе, что почти каждую ночь забираю тебя в свои сны. Ты знаешь это? Видишь ли меня ночами, как я вижу тебя?

Никогда не думал, что такое может случиться со мной. Настолько все необычно, настолько глубоко… Поэтому я уверен, что не ошибся — ты лесная дева, волшебное создание из сказок. Помнишь старую сказку, которую мы обсуждали, когда встретились? Про деву, сидящую на берегу Рейна, и увлекающую своей неземной красотой любого, кто проплывает мимо нее? Я уверен сейчас, что эта дева — это ты, мое сердце. Околдовала меня своими глазами, заворожила голосом, оплела золотом волос твоей косы…

Это письмо Лена сложила в тайник к остальным, которое получила от Рихарда. Почему-то подумала, когда закрывала половицу, что словно крышку гроба опускает на все, что связывало ее с ним — письма, фотокарточку, книги. Поговорка про двух зайцев была права. Ей нельзя гнаться сразу обоими. И она забылась совсем о том, где находится сейчас, и том, что немцы вовсе не люди в большинстве своем. Они звери, жестокие хищники, не знающие жалости…

Следующим утром за завтраком мимоходом, словно обсуждая городские сплетни, Айке рассказала, что вчера ночью не вернулся один из шупо с дежурства.

— Кто? А, Шнееман! Так, поди, где-то раздобыл домашний шнапс, перебрал и отсыпается сейчас, — отмахнулась Биргит раздраженно.

В последнее время она была очень обеспокоена дефицитом товаров, который установился на рынке страны. Поддерживать порядок, заведенный в доме, на привычном уровне становилось все сложнее. Им пришлось даже завести кур на заднем дворе, к большой радости Катерины, любившей возиться с ними, как когда-то дома, но положение дел это не особенно спасало.

А еще ее беспокоило состояние Руди, как сумела подслушать Лена. Не из-за того, что он мог выдать ее. Ее беспокойство было вызвано состоянием его здоровья. Лена успела привязаться к мальчику и искренне переживала за него.

— Мальчика наказали товарищи, — рассказала Биргит Айке, явно недовольная поведением сына. — По делу наказали. Как он только держится в Гитлерюгенд? Совсем не солдат, как его брат, упокой Господь его душу. Слабый и нежный. Недаром ему достается от товарищей…