На осколках разбитых надежд (СИ)

Лену не надо было предупреждать. Она бы и сама никого не выдала. Быстро, как только было можно, она пробежала в дом, чтобы в столовой достать с буфета коробку с лекарствами и перевязочными материалами, которые Людо держал в доме. А потом так же быстро бросилась вон из дома, радуясь, что «последняя перекличка» все еще идет, а значит, Гизбрехты еще заняты у радиоприемника. Русские все так же ждали ее в сарае и держались подальше от полосы света луны, льющейся в щель неприкрытой двери, и Лена могла разглядеть только темные силуэты. Один был прямо за ее спиной, у двери, готовый броситься на любого, кто зайдет следом за ней, двое сидели у противоположной стены, а еще один был в самом дальнем углу сарая. Самый первый голос, который услышала Лена. Именно его обладатель обратился к Лене чуть напряженным тоном:

— Что ты принесла? Света взять не догадалась? Хоть спички есть?

И Лена действительно не догадалась взять с собой ни керосиновую лампу, ни коробок спичек. Единственное, что она могла предложить — это либо вернуться в дом, либо шире распахнуть дверь, чтобы пустить свет луны.

— Кто еще в доме? — грубо спросил второй голос, все еще недовольный и напряженный, и когда Лена ответила, что только двое пожилых немцев-супругов, обратился к кому-то. — Что делаем, командир?

— Времени нет. Перевяжем Поэта и уходим, — произнес тот, кого Лена услышала самым первым в темноте сарая когда-то. Мысленно Лена назвала его «Командир». — Катя, дверь приоткрой. Катя! Оглохла?

Лена не сразу сообразила, что это обращаются к ней. Она поставила коробку на земляной пол, чтобы вернуться в дом и взять керосиновую лампу, которую держали на случай проблем с электричеством из-за возможных налетов. Но пройти далеко не успела — задержалась в дверях, едва шагнула на порог сарая.

Лена не подозревала, что Кристль заволновалась, увидев брошенную одиноко тележку у двери сарая. Той показалось, что она слышала звук захлопнувшейся двери, потому пошла проверить, где задержалась Лена, и действительно ли она заходила в дом. И увидела только по-прежнему пустую тележку на заднем дворе. Поэтому она уговорила Людо выйти на ноябрьскую прохладу, чтобы проверить, не случилось ли чего. И вот сейчас едва Лена распахнула дверь сарая, в ее грудь уперся ствол охотничьего ружья.

— Кто в сарае, Лене? Поляки? — тихо, чтобы слышала только она, проговорил Людвиг жестким и твердым голосом, все еще невидимый тем, кто остался в темноте сарая. — А ну! Отойди в сторону!

Лена замерла в дверях, не зная, что ей делать дальше. Уйти сейчас в сторону и показать пленных в сарае — Людо без сомнений пустит оружие в ход. Одного единственного выстрела было бы достаточно, чтобы сюда прибежал сосед, гауптман зенитной службы, со своим табельным оружием. И сосед из дома напротив также с охотничьим ружьем. Часть беглецов убьют здесь, часть загонят в городке или в окрестностях. Лена сразу же вспомнила, как это было прежде, более года назад, еще в Тюрингии, когда по сигналу от властей поднялись почти все мужчины-немцы. Нет, этого никак нельзя было допустить!

— Там никого нет, — попробовала солгать Лена, по-прежнему не двигаясь с места, но она видела по лицу Людвига, что тот не поверил ей, а только сильнее сжал ружье.

— Отойди! — уже громче сказал он, не заботясь, что его могут слышать в сарае русские.

— Людо, прошу тебя, — быстро бросила Лена, надеясь на милосердие немца. Уперлась руками в проем двери, твердо решив, не пускать его внутрь любой ценой. Она кожей ощущала то напряжение, которое возникло за ее спиной при звуке немецкой речи. «Какого хрена? Она привела немца… Сука…» — прошелестело тихим шепотом, заставляя что-то внутри болезненно сжаться от обиды. И даже еле слышное «Подождите вы!» в ее защиту не смогло унять этой боли.

— Значит, это русские. Откуда они? — Людо бросил взгляд на лес за своим участком и горы вдали, где располагались шахты. — Они с шахт? Это пленные? Отойди, Лена, надо запереть дверь и сообщить об их побеге!

— Нет! Пожалуйста, Людо! Не делай этого! — взмолилась Лена, не зная, как уговорить немца отступить от своего намерения. На пороге задней двери дома появилась Кристль, кутаясь в шаль от пронизывающего холодного ветра. Быть может, она могла бы помочь убедить своего мужа, но пришлось бы кричать, чтобы она подошла ближе. А криком только лишнее внимание привлекать сейчас…

— Если ты сделаешь это, если не позволишь им уйти отсюда, я выдам Мардерблатов!

И сама окаменела от жестокости своих слов, холодея, что смогла выговорить это. Разумеется, Лена вряд ли бы была способна на такое предательство, но надеялась, что немец не знает ее достаточно хорошо. И что она сумеет выторговать жизни пленным взамен на те, что были дороги Гизбрехтам.

— Ты не сделаешь этого, — покачал головой после короткой паузы Людо. Свет луны падал ему со спины, и Лена не могла разглядеть его лицо при этом. — Ты знаешь Матиуса и Эдну несколько месяцев, а сколько знаешь этих русских? Пять минут?