На осколках разбитых надежд (СИ)

— Лена. Я — Лена Дементьева, — даже не раздумывая, прошептала Лена. Он шагнул вслед за остальными из сарая, кивнув на прощание. А потом вдруг вернулся и обхватил Лену в крепком, но коротком объятии, подняв над землей как куклу.

— Береги тут себя, товарищ Лена Дементьева, — прошептал он ей в ухо, заставляя горло пересохнуть от эмоций, вспыхнувших при этом обращении. — И спасибо за географию места. Без тебя не было бы этого побега, слышишь?!

Отстраняясь, он вдруг улыбнулся широко и открыто впервые за это время, и Лена вдруг поняла, что он совсем не такой старый, как ей показалось из-за седины в волосах и шрама на щеке. Просто война и плен превратили его в старика преждевременно.

— И вы берегите себя, товарищ командир, доброго пути…

Лена так и не поняла, услышал ли он эти слова, когда убегал за забор в темноту леса за участком Гизбрехтов, догоняя своих товарищей. Ей хотелось, чтобы он услышал их, чтобы их путь действительно был добрым, и чтобы они все добрались, хотя и понимала, что молодой «Поэт» уже никогда не попадет на родину. Вспомнив о нем, Лена снова заплакала, горько и тихо, а потом вытерла резко слезы, боясь испугать Кристль, за которой поспешила в дом. Вместе они привели в чувство Людвига и помогли ему подняться в спальню, где уложили в постель. Он был слаб, но невероятно зол. Лена слышала приглушенные звуки спора супругов после того, как с лица Людо смыли кровь, вправив сломанный нос, и уложили в постель. Она понимала, что сейчас немцы вправе выгнать ее вон из дома. Но всячески гнала от себя мысль о том, что будет дальше, если это все-таки случится. Думать об этом было страшно, как и о том, что происходит сейчас с группой пленных. Потому Лена закрыла глаза и стала искать в глубинах памяти какую-нибудь мелодию, чтобы отвлечься. И нашла. Только не привычное фортепьянное исполнение, как слышала когда-то в Москве, а с легкими струнными нотками и мягким баритоном, звучавшее в одной из гостиных Розенбурга:

«Leise flehen meine Lieder Durch die Nacht zu dir; In den stillen Hain hernieder, Liebchen, komm zu mir!..»

Лена даже не заметила, как в комнату вернулась Кристль, как шагнула к ней, рыдающей без единого звука горькими слезами, и как прижала к себе, гладя по голове. И Лена не помнила, долго ли плакала еще потом в этом объятии, выплескивая накопившееся горе, свои страхи и горечь от своего нынешнего положения. Они обе вздрогнули, когда ночную тишину над городком разорвал отдаленный звук сирены, предупреждающий граждан об опасности — возможности встретиться с беглыми заключенными.

— Быстрее! — потянула Кристль Лену за руку за собой наверх тут же. — Скоро придут сюда. Нам нужно переодеться в ночное.

Кристль была права. Вскоре на улицах Фрайталя послышался звук автомобильного мотора и голос, усиленный громкоговорителем, объявляющих о побеге «опасных заключенных» и призывающих всех мужчин городка оказать «активное содействие в поиске и преследовании». И следом за этим призывом раздался громкий стук в дверь, с которым в дом на окраине вошли солдаты во главе с офицером, высоким и таким худым, что он был похож на палку. Глаза его были холодными и злыми, и Лена невольно поежилась, радуясь, что ее жест можно было отнести на счет прохлады, царившей в доме и пробравшейся под тонкую ткань ночной рубашки и атлас халата. Он короткими и хлесткими словами спросил женщин, не заметили ли они ничего подозрительного, а также попросил разрешения осмотреть задний двор и постройки на нем.

— Ваш дом наиболее близок к лесу. Заключенные могли попытаться найти здесь укрытие, — произнес он, стараясь сделать голос мягким при этих словах, чтобы успокоить женщин при этом известии. Кристль ахнула «потрясенно» при этих словах, а вот Лена словно окаменела от испуга и забыла, что ей тоже следует играть сейчас роль испуганной фройлян. Она боялась, что солдаты найдут что-то, что подсказало бы о недавнем пребывании беглецов здесь, ведь даже маленького клочка формы было достаточно.

— Я думаю, вам стоит взглянуть на это, господин обер-лейтенант! — окликнул один из солдат от задней двери офицера спустя время, показавшееся целой вечностью Лене. Они старательно не смотрели друг на друга с Кристль при этих словах. — Мы кое-что нашли. Кровь!

— О, — смущенно произнесла Кристль, отвлекая на себя тем самым внимание шагнувшего к задней двери офицера. — Это кровь моего мужа, полагаю. Сегодня он пошел за дровами и не прихватил с собой лампу. В темноте налетел на дверь. Сломал себе нос и получил легкое сотрясение мозга, мой неуклюжий супруг.

— Вы сказали, что он болен, — напомнил офицер, прищурив глаза. — И что потому не может спуститься вниз.