На осколках разбитых надежд (СИ)

Но все же Лена набралась храбрости однажды и перешагнула порог местного управления вермахта с просьбой предоставить ей номер военной почты майора Рихарда фон Ренбек. Все казалось, что вот-вот выйдет из многочисленных дверей человек Ротбауэра, который только и ждал момента, когда кто-то будет наводить справки о Рихарде. Вернет ее снова в тот кошмар, который ей уготовил помеченный шрамом от партизанской пули эсэсовец.

Но это оказалось пустыми страхами. Офицер в приемной никуда не уходил и никого не звал после того, как выслушал ее обращение. Только спросил резко, на каком основании фройлян просит такую информацию, и посоветовал обратиться к родным майора фон Ренбек, если она близкая знакомая, как представилась сейчас. Семья определенно знала номер почты, подчеркнул он холодно. И только она могла решить дать эти сведения кому-то со стороны или нет.

— Фройлян может также написать письмо и передать через отдел пропаганды управления, — в финале разговора с мелькнувшей вдруг неприятной улыбкой на губах посоветовал лейтенант в новенькой форме, которая никогда не сталкивалась с тяжелыми фронтовыми условиями, равно как и ее обладатель. — Вся корреспонденция от поклонниц поступает именно так таким адресатам.

Нет, такой способ Лене точно не подходил, понимая то количество рук, через которое придется пройти такому письму. Оставалось теперь только через Ильзе раздобыть номер почты, но посвящать ее в какие-либо подробности своих отношений с Рихардом Лене не хотелось, чтобы не вызвать лишних вопросов или подозрений.

— Ты выглядишь ужасно, — произнесла на следующий день за обедом Ильзе, какое-то время наблюдая за Леной со стороны. — Словно снова потеряла кого-то. Если бы я не знала, что твой жених погиб, то решила бы, что это случилось сейчас. Что-то случилось с Гизбрехтами? Кристль стало хуже?

— Нет, с ними все хорошо, — поспешила ответить Лена. На миг в ней утвердилась решимость рассказать все Ильзе. Вот уж кто-кто, а она определенно могла раздобыть номер почты Рихарда. Но как объяснить той тогда, зачем она пытается связаться с «Соколом Гитлера», и откуда вообще знает его по своей «легенде»?

— Тогда это девочка, верно? — отвлекла Лену от размышлений следующим вопросом Ильзе. — Как там ее зовут? Лотта? Ты так близко принимаешь всю эту историю с ней, что можно подумать она твой собственный ребенок.

— Не могу иначе, Ильзе. Как подумаю, что где-то есть кто-то из ее родных, кто любит ее и очень страдает из-за неизвестности и разлуки с ней…, — Лена не смогла договорить фразу, снова подумав в этот момент о Рихарде. Тяготится ли он неизвестностью о ее судьбе? Хотел бы он знать, что она жива? И как бы отреагировал на это известие?

— Возможно, у нее были только отец и мать, — пожала плечами Ильзе, доставая сигарету из изящного портсигара. Она окинула быстрым взглядом зал кафе, где они сидели с Леной, убедилась, что рядом нет никого стоящего ее внимания, и следом достала собственную зажигалку на дефицитном бензине, не дожидаясь, пока кельнер подбежит со спичками в кармане фартука.

— И возможно, что отца тоже нет в живых, ведь он по возрасту подходит под призыв. Значит, нет смысла терзать свое сердце и тратить деньги на объявления в пустоту, — цинично заключила она, откидываясь на спинку стула, чтобы не дымить в сторону Лены. — Будь реалисткой, Лена. А все мечты и пустые надежды оставь для печатных строк и радио-лозунгов пропаганды.

Это были смелые и очень опасные слова, и Лена не могла не взглянуть настороженно на Ильзе, когда услышала их, вдруг позабыв обо всем. И та смело выдержала этот взгляд. А потом склонилась к ней ближе и проговорила тихо:

— Старик Гизбрехт не послушает меня, но, возможно, послушает тебя. По-хорошему нужно уезжать из Дрездена куда-нибудь в деревню. Всем вам. Ты же слышала слухи, что скоро будет призыв тех, кого еще можно собрать в рейхе, чтобы поставить под ружье. Старики и юнцы из Гитлерюгенда будут первыми. Незамужние девушки будут вторыми. Помнишь, как нас учили когда-то пару уроков «Веры и Красоты», как быть помощниками при зенитном расчете? Все это было далеко не просто так!

— Ты думаешь?.. — Лена не осмелилась договорить, помня о предупреждении Кристль насчет молодой немки, взволнованная и удивленная этой неожиданной смелостью Ильзе.

— Я не думаю, Лена, я знаю, что так и будет, — отрезала та. — Я попытаюсь отправить младшего брата на хутор к дальним родственникам под Штутгарт. Ему всего пятнадцать лет. Он еще ребенок, несмотря на то, чем забита его голова. И герр Людо… Никого не остановит, что он еле ходит. Главное, что сможет стрелять. И еще… этого разговора между нами никогда не было. Я не хочу потерять свое место в администрации гау.