На осколках разбитых надежд (СИ)

Он согласился. Написал все, что от него требовалось. Он знал, что не переживет эту проклятую войну, как не пережили ее уже многие друзья и знакомые. Потому хотел умереть не бесправным рабом на военной каторге, а в небе, с ощущением мнимой свободы. Если было не суждено уже выбирать, как жить, по крайней мере, он все-таки мог выбрать, как ему умереть — в бою, как всегда хотел. А еще ему очень была нужна эта самая мнимая свобода, чтобы вывести из-под удара свою немногочисленную семью, поредевшую за годы войны. Он был уверен, что найдет выход, в конце концов, до сих пор открыты границы со Швейцарией, а у мамы полно знакомых в посольствах Латинской Америки.

Но Рихард ошибался, как выяснил в первую же ночь после того, как покинул стены военной тюрьмы. Выход из того тупика, в котором он был, невозможно было придумать. Потому что попросту его не было.

Когда-то он читал о пытке, которую практиковали на землях средневековой Германии в том числе и его предки. Несчастного подвешивали за крюк под ребро, и он так висел, пока не умирал. Молча, сопротивляясь до последнего, или все-таки идя на поводу у противника и открывая все секреты. Конец был один — медленная и жестокая смерть. Предателя редко убивали, даруя милосердие. Он так и испускал дух, истекая кровью на проклятом железе, впивающемся в мышцы и, если повезет, пробивающем легкое или сердце, неся тем самым более быструю смерть. Но конец был всегда один.

И вот точно так же он был подвешен за крюк, как оказалось. И все, что оставалось — выбирать как умереть. И желать быстрой смерти вместо долгой и мучительной.

— Оно того стоило? — спросил следователь издевательским тоном, когда Рихард написал требуемое на листе бумаги и толкнул тот по сукну стола в сторону эсэсовца. — Надеюсь, кувыркание с русской было поистине сладким, иначе к чему все это? Потому что я верю, что вы не передавали сведения британцам, фон Ренбек. Уж слишком вы чистоплюй и истинный солдафон! Но пустить в свою постель русскую… Зато теперь вы как никто знаете, почему мы ограждаем контакты с представителями низшей расы. Им никогда не достичь нашего уровня. Им никогда не понять нас. Стать нам равными. Их помыслы грязны и низменны. И ариец только пятнает себя этой связью. Но знаете, с какой-то стороны я сейчас даже рад, что вас оставили в живых и на свободе после этого преступления. Чтобы вы всегда помнили о том, что лишь слово фюрера истинно, и что только арийцы всегда и во всем выше остальных.

Глава 53

У форта Цинна Рихарда встречала мать. Его хотели вывезти тайно из тюрьмы, чтобы ни одна живая душа не знала о том, что вообще был в этих стенах. Но что могло остановить баронессу фон Ренбек, если она приняла решение? Только конец света. И потому Рихард совсем не удивился, когда во дворе форта увидел знакомый силуэт на заднем сидении присланного за ним «Мерседеса».