На осколках разбитых надежд (СИ)

Он был в форме, но без фуражки. Равнодушно скользнул взглядом по выстроившимся слугам, а потом устремил взгляд на подъездную аллею, где уже показался автомобиль. Но с места не двинулся, даже когда машина остановилась перед домом. Только когда Войтек, обойдя автомобиль, открыл перед баронессой дверцу и помог выйти, Рихард спустился по ступеням навстречу матери.

Это была странная, по мнению Лены, встреча сына и матери. Почти без эмоций и лишних проявлений чувств. Рихард коснулся губами пальцев матери, унизанных перстнями, а она в ответ поцеловала его в лоб. Единственным еле уловимым проявлением нежности между ними было то, как он пожал руку матери, а она отвела волосы с его лба перед поцелуем.

Их можно было снимать для короткого агитационного фильма о красоте арийской нации, вдруг пришло в голову Лене, глядя на мать и сына со стороны. Она — грациозная и, несмотря на годы, стройная. Светлые волосы скручены «ракушкой» под маленькой шляпкой-таблеткой. Шелковое платье, белые перчатки и длинная нить жемчуга. И он — высокий и широкоплечий офицер с наградами на груди.

Тут же при этой мысли вспомнился показ хроники перед спектаклем в Минске, а затем и все остальное. Стало горячо в груди от приступа ненависти — отражения вороха воспоминаний. Надо было в этот момент опустить голову, не смотреть на них, показывая свои эмоции. Знала ведь, что никогда не умела скрывать свои чувства. И именно в этот момент Лена встретилась глазами с Рихардом, который проходил мимо нее под руку с матерью. Она поспешила отвести взгляд, но поняла, что было поздно — он все подметил, судя по выражению его лица. Впрочем, какая разница для Лены, знает ли немец, какие чувства она испытывает, или нет.

— Быстрее, девочки, быстрее, — стала подгонять прислугу Биргит, когда мать и сын фон Ренбек скрылись в доме. — Нам нужно еще успеть сервировать стол на балконе. Баронесса с дороги захочет кофе и закуски. Быстрее!

Обслуживать хозяев выпало Лене и Урсуле. Баронесса была недовольна их работой с самых первых минут, как вышла под руку с сыном на балкон. Сначала она пожаловалась, что в доме мало цветов, и что даже на столе сейчас их нет. Урсула тут же была отправлена в сад нарезать огромные шапки белоснежных пионов. Затем баронесса скривилась, когда обнаружила, что ее салфетка не украшена серебряным кольцом.

— Мы не полагали, что трапеза будет официального характера, — попыталась оправдаться Биргит, бросая недовольный взгляд на Лену, словно это она не досмотрела.

— Мама, прошу тебя, — вмешался Рихард. — Давай просто посидим и поговорим. Кофе?

Он подал знак Лене, даже не глядя на нее, чтобы она разливала кофе по чашкам, и Лена поспешила выполнить эту немую просьбу, опасаясь, что раздражение баронессы обратится и на нее. И поторопилась она зря. Потому что едва она налила ароматный кофе в чашку Рихарда, как тот произнес медленно:

— Я не пью кофе в середине дня. Я пью чай. С долькой лимона и одним куском сахара.

— Замени сейчас же! — произнесла Биргит одними губами, и Лена тут же подчинилась. От волнения, что она совершила промашку перед баронессой, ее бросило в жар. Биргит не заставит ждать, чтобы что-нибудь еще выдумать ей в наказание теперь.

— О, мой дорогой! — протянула через стол руку баронесса и положила на ладонь сына. — Мне так приятно, что ты не забыл обо мне. Спасибо за гостинцы! Ты же знаешь, как я обожаю настоящий перигорский паштет. Я тоже не забыла про тебя… Биргит, — подняла баронесса руку, подавая знак экономке.

Биргит махнула головой Лене, что означало приказ принести с кухни коробку с эмблемой берлинской кондитерской, а потом снова вернуться на балкон и сделать все это как можно быстрее. Пришлось бежать, сломя голову по лестнице в кухню и обратно, чтобы снова не вызвать нареканий со стороны Биргит, да еще как можно осторожнее — Айке предупредила, что торт внутри нельзя трясти. За то время, что ее не было, на балконе появился Иоганн. Он был бледен, но выглядел гораздо лучше, чем вчера вечером. Они встретились глазами с Леной и еле заметно кивнули друг другу.

А еще вернулась Урсула из сада и заняла опустевшее место Лены в тени ветвей деревьев, падающей на балкон. Это означало, что Лене предстояло встать с другой стороны стола под прямые солнечные лучи. В платье из шерсти с длинным рукавом, в который сейчас были одеты служанки, это было сущим наказанием.

— Баумкухен, мой дорогой! — провозгласила баронесса, когда Лена поставила коробку на стол и разрезала бечевку. — Я знаю, как ты любишь его, Ритци, вот и постаралась найти в Берлине.

— Ты совершила просто чудо, мама, с учетом нынешних реалий! — Рихард встал с места и, обойдя стол, поцеловал мать в щеку. При этом он легко задел плечом Лену, разрезающую на куски торт в коробке, и она замерла на миг, не понимая, намеренно ли это было или это.

— Да уж, говорят, что скоро вино будет так просто не купить, — пожаловалась ему баронесса, когда он снова занял место напротив нее. — Только по талонам. Впрочем, не будем об этом сейчас! Что случилось с Ханке? Вы не обманываете оба меня?