На острие меча

Диомен и сам уже заметил одетых в кольчуги солдат, вливающихся в общий поток войска. Их щиты, в отличие от тяжелых прямоугольных скут легионеров, были овальные и плоские, со «срезанными» верхней и нижней частями, что, несомненно, делало щит легче, а воина подвижней. Железный шлем, короткий меч и два метательных копья завершали вооружение, на что Диомен презрительно хмыкнул.

«Ну, здесь нас удивить нечем. Наши фракийцы экипированы не хуже», – рассуждал он, с усиливающимся раздражением наблюдая за тем, с какой слаженностью строятся отряды римлян, образуя ровные, сомкнутые ряды из щитов и копий.

– Да, чему-чему, а дисциплине у латинян можно поучиться! – высказался все тот же мужичок, пропахший рыбой.

– Это точно! – поддакнул ему Диомен, но только чтобы не привлекать к себе внимание. – Им этого не занимать.

– Выучка, что и говорить!

– А чему тут удивляться, если Рим постоянно воюет.

– Так-то оно так, но нам это только на руку, – отметил рыбак и потер тонкой жилистой рукой морщинистый лоб. – Союзник должен быть сильным! Иначе зачем он нужен?

Соглашаться с ним Диомен не стал. Его глаза буквально впились в группу офицеров, отделившуюся от общего строя. Их было не так много, но все имели подобающий торжественному случаю вид: бронзовые кирасы искрились на солнце, буквально слепя своей идеальной полировкой, играли переливами золота и серебра бляхи и фибулы на широких перевязях мечей, а гребни шлемов определенно были свежевыкрашены и выглядели как новые.

И все же один человек заметно выделялся из этой блистательной группы. И не только благодаря своему могучему сложению. Роскошный белый плюмаж его шлема резко контрастировал с красными и желтыми гребнями на шлемах других офицеров. Но даже не эти детали выдавали в нем того, кто привел в Херсонес армию. Независимая, уверенная манера, с какой он держался, перебрасываясь короткими фразами со стоявшими по оба его плеча соратниками, не могла не выдать в нем человека, привыкшего (и умеющего!) повелевать. Он находился в центре и чуть впереди самой группы, за его спиной застыл знаменосец со штандартом в руках – отличительным знаком легиона. Золоченое изображение быка пускало не меньше зайчиков, чем нагрудники офицеров.

Диомен сощурился, всматриваясь внимательнее.

– Галл! – прошептал он едва слышно и с трудом сдержался, чтобы тут же не плюнуть себе под ноги. Но уже в следующую минуту его язык лихорадочно облизывал пересохшие вдруг губы…

К группе римских командиров присоединился еще один офицер и, по всей видимости, рангом не меньше Галла. Выше среднего роста, крепко сбитый, в легком кожаном доспехе, на котором серебрились накладки в виде вставших на дыбы лошадей, он был единственным, кто обнажил голову и нес шлем с черным, как и доспех, плюмажем под мышкой. Загорелое, мужественное лицо его оставалось серьезным, но в светлых глазах плясали огоньки торжества. Даже с расстояния в двадцать шагов это было отчетливо видно.

«Аквила! – молнией прошило мозг Диомена. – Он-то что здесь делает?»

Год назад по приказу Митридата он посетил Никомедию, столицу Вифинии. Вот тогда, собирая любую полезную для своего господина информацию, и стал случайным свидетелем выступления Гая Юлия Аквилы на городской площади. Тот произвел впечатление человека прямого, идущего напролом и до конца, но главное – далеко неглупого! В его лице, случись война, царь Боспора обрел бы опасного… очень опасного врага. И вот он здесь, в Херсонесе! Но зачем?

Постепенно к нему стало приходить понимание. Являясь правой рукой наместника Вифинии, но, по сути, как поговаривали местные, его соправителем, Аквила мог появиться в Таврике только с одной целью – привести дополнительные силы для армии Галла. Взгляд Диомена переместился на дальний пирс, откуда явился вифиниец и где выстраивался очередной отряд, воины которого были в не характерных для римлян длинных туниках и конической формы шлемах.

«Сирийские лучники, провались они в Аид!» – узнал он наемников, которых встречал в Никомедии и много слышал об их меткости и жестокости в бою. У каждого за спиной висел полный стрел колчан, имелись кинжал и меч, а защитой служил пластинчатый доспех, походивший издали на рыбью чешую.

– Ну, точно детишки Посейдона! – хохотнул рыбак, также заметив необычных воинов, двинувшихся к основному строю.

Диомен насчитал их порядка двух сотен и прикусил губу. Явно, что это было не все воинство, что притащил с собой вифиниец, а только малая его часть. Но каков эффект! Жители Херсонеса смотрели на смуглолицых лучников широко открытыми глазами и строили по их поводу самые невероятные предположения. Громко, не стесняясь в выражениях и жестах.

Тем временем Аквила встал рядом с Галлом и что-то негромко сказал ему. Оба улыбнулись.

«Что ж, смейтесь, смейтесь… пока еще можете», – зло скрипнул зубами Диомен, решив, что пора выбираться из толпы и готовить донесение царю.

Сосед недовольно поморщился, когда он, поворачиваясь, задел его плечом.

– Уже уходишь?!

– Насмотрелся. А дела ждать не будут.

– И то верно.