На острие меча

Не пытался скрыть своего восхищения грандиозным монолитом и Марциал: уважительно качал головой и морщил лоб. Впрочем, ему и без этого было о чем поразмышлять. Для начала определить глубину и ширину оборонительного рва, что не представлялось пока возможным, и он подал рукой очередной знак.

Два крайних всадника из задней шеренги тотчас отделились от строя и, перейдя в галоп, умчались вперед. Через минуту были различимы только крупы их лошадей да развевающиеся за спинами красные квадраты плащей.

Между тем отряд двигался все в том же неторопливом темпе, показывая возможным наблюдателям, что римляне намерены вплотную подобраться к их укреплениям. Тем не менее на башне, к которой они приближались, по-прежнему отсутствовало какое-либо движение, как и на стенах по обе стороны ее. Только редкие дымки за ними говорили о незримом присутствии человека. Погрузилась в неестественную тишину и обычно живая степь. Все это настораживало. И, как оказалось спустя немного времени, не напрасно.

Турма была в трех сотнях шагов от спаренных башен, между которыми темнели ворота, когда посланные вперед разведчики сделали резкий разворот у заменявшей мост насыпи. Они гнали лошадей во весь опор, низко пригнувшись к их шеям. Марциал не стал ждать, когда они поравняются с отрядом, и крутанул над головой правой рукой. Правое крыло клина тут же ускорило бег и стало забирать влево. Лукан потянул поводья Аякса, разворачивая его, но тот уже сам, подчиняясь общему движению, буквально летел в единой массе коней и людей. Быстро и слаженно действуя, как один организм, римский отряд веером прошелся в сотне шагов от вала и, вздымая тучи пыли, повернулся своей головой в степь. Вот тут и проявились те, кто прятался все это время за стенами.

В спины кавалеристов полетели стрелы. Одна из них, с осиным свистом обогнав Лукана, воткнулась в землю перед ногами Аякса. Жеребец пронесся над ней, как ветер, уверенно вынося своего хозяина на простор степи.

Когда они отъехали примерно на милю, Марциал подал сигнал остановиться. Спешиваться не стали, перестроились в колонну и подсчитали потери. Погиб один из разведчиков. Стрела вошла ему чуть выше лопаток, и конь вынес уже мертвое тело. Досталось во время маневра и Марциалу – одна из стрел глубоко оцарапала ему шею. Еще два всадника получили ранения в бедро и плечо. Стрелы были извлечены, а раны перевязаны – они оказались неглубокими и затронули только мягкие ткани.

Марциал выслушал доклад выжившего разведчика и лишь после этого отдал приказ к движению. Они возвращались в лагерь.

– Ну, что скажешь? – спросил его Лукан.

– Нас там ждут, – ответил приятель, погладил свою кобылу по рыжей гриве и усмехнулся: – Но мы теперь об этом знаем. И в гости просто так не пойдем.

Его позитивный настрой передался и Лукану. Он вскинул голову к небу, в котором беззаботно носились ласточки и стрижи, а в прозрачной синеве над ними, раскинув могучие крылья, парил орел. Он описывал неспешные круги, выбирая жертву, и Гаю даже почудилось, что до него долетел орлиный крик. Гортанный, отрывистый… и как будто предостерегающий…

* * *

Кален осматривал рану Марциала с дотошностью опытного хирурга. Затем он ее промыл, смазал какой-то мазью и перевязал чистыми полосами белой ткани. При этом не переставал повторять:

– Это большое везенье! – И вынес свой вердикт, когда закончил работу: – Еще немного, на палец выше – и наконечник этой стрелы задел бы жизненно важную артерию.

– И что тогда? – не выдержал Марциал.

Кален посмотрел на него блеклыми и чуточку грустными глазами.

– Ты бы умер, трибун. Истек кровью – и умер.

– Значит, боги оберегают меня, – бодро заключил Мациал и подмигнул Гаю, присутствовавшему при всей этой нехитрой процедуре.

– Спасибо тебе, Кален, – поблагодарил за друга Лукан, и они направились к выходу из палатки.

– Будьте осторожнее! В следующий раз так может не повезти, – напутствовал их хирург, но молодые люди не сочли нужным ответить. Это война! И право на везенье получает далеко не каждый.

По лагерю уже разлетелась новость о результатах разведывательного рейда. Лихой маневр Марциала под самым носом у противника обсуждали у каждой палатки. А тот факт, что он вывел отряд из-под обстрела практически без потерь, при этом получив ранение сам, подняли его статус в глазах легионеров до планки опытного командира.

– Как считаешь, Галл отдаст под мое начало алу кавалерии?

Они стояли у палатки главного хирурга легиона, поджидая Флакка и щурясь на яркое полуденное солнце. Лукан хлопнул приятеля по плечу.

– Я уверен, лучшей кандидатуры ему не найти.

На вечернем совете офицеров Галл передал под командование Марциала Вторую Мезийскую алу. Объявил об этом без особой торжественности и со скупой солдатской похвалой. Но Марциалу было достаточно и этого.

Глава 19