На острове

— Купи все необходимое. Я сейчас работаю над тем, чтобы поскорее забрать вас с Анной оттуда. Аэропорт Мале слегка пострадал, но не настолько, чтобы им пришлось отменять все вылеты подряд. С коммерческим рейсом не получилось, попробую второй вариант. Твоя мама рвалась лично поехать и забрать тебя, но я ей доступно объяснил, что, пока она будет лететь туда, ты уже успеешь вернуться домой. Я позвоню тебе прямо в номер, когда все определится, но будьте готовы вылететь завтра утром.

— Хорошо, папа. Будем готовы.

— Ти Джей, даже и не знаю, что еще сказать. Мы с твоей мамой просто в шоке. Твои сестры плачут не переставая. А телефон как с цепи сорвался. Мы хотим только одного: чтобы вы с Анной поскорее вернулись домой. Я уже пообщался с Сарой и непременно позабочусь о том, чтобы она получила всю информацию из первых рук.

Мы попрощались, и я вернул телефон женщине за стойкой.

В магазине мы остановились, нерешительно озираясь по сторонам, так как не знали, с чего начать. Он был поделен на две секции. В одной рядами выстроились стойки с одеждой — от сувенирных футболок до вечерних нарядов, — а в другой все полки были заставлены исключительно едой. Конфетами, чипсами, крекерами и печеньем.

— Боже мой! — воскликнула Анна, ринувшись вперед.

Я схватил две корзинки со стойки у входа и пошел за ней. Было ужасно смешно наблюдать, как она набивает корзинку печеньем «СвиТартс» и коричными конфетами «Хот Тамалес». Я же выбрал упаковку чипсов «Доритос» и сушеные колбаски «Слим Джим».

— Ты что, серьезно? — вздернула бровь Анна.

— Такими вещами не шутят! — улыбнулся я.

Набив одну корзинку разными вкусностями, мы направились к стойкам с одеждой.

— В номере, скорее всего, есть мыло и шампунь, но я не хочу рисковать, — заявила Анна, взяв с полки средства для мытья головы плюс зубные щетки, дезодорант, лосьон, одноразовые бритвы, крем для бритья, щетку и расческу.

Затем мы подобрали мне футболку и пару шорт. Анна помахала перед моим носом упаковкой мужских трусов, а когда я решительно помотал головой, засмеялась и кинула их к остальным вещам. Я чуть ли не с головой залез в большую корзину с вьетнамками и нашел черную пару своего размера.

На соседней стойке висели летние платья, и я выбрал для Анны голубое. А она нашла подходящие по цвету босоножки.

Еще она взяла белье, шорты и футболку, и мы отнесли доверху забитые корзинки на кассу, попросив включить все в счет.

Потом мы на лифте поднялись на третий этаж. Я вставил в прорезь электронного замка карточку, а когда дверь открылась, первое, что мне бросилось в глаза, была королевских размеров кровать, заваленная взбитыми подушками. На стене напротив кровати висел большой плоский телевизор, под ним стояли обеденный стол с четырьмя стульями, чуть поодаль — бюро и мини-холодильник. В гостиной зоне я увидел кофейный столик, диван и два кресла, напротив был установлен еще один телевизор. Кондиционер без устали гнал в комнату холодный воздух. На столике у дверей я обнаружил набор запечатанных в целлофан стаканов. Я вскрыл упаковку, взял два стакана, прошел в ванную, наполнил их водой из-под крана и один протянул Анне. Несколько секунд она испытующе смотрела на стакан и только потом поднесла к губам.

Затем мы принялись изучать обстановку самой ванной комнаты. В углу стояла душевая кабина со стеклянными шторками, рядом — мраморная столешница с двумя раковинами, с другой стороны от душевой кабины — джакузи, между ними — корзинка с мылом и шампунем. На крючке возле двери висели два белых купальных халата.

— Хочу позвонить Саре, узнать новый телефон родителей. Я просила ее передать им, чтобы не отходили от телефона. Какая у нас здесь разница во времени с Чикаго?

— Думаю, одиннадцать часов. Когда разговаривал с папой, тот сказал, что у них сейчас восемь вечера.

Сев на кровать, Анна взяла с ночного столика листок бумаги и ручку. Она сняла трубку и набрала номер.

— Занято. Попробую позвонить на сотовый. — Она снова набрала номер, немножко подождала, положила трубку и, нахмурившись, сказала: — Длинные гудки. Почему она не отвечает?

— Потому что обзванивает сейчас всех твоих знакомых, а те звонят ей. У нее наверняка еще несколько дней телефон будет трезвонить не умолкая. Давай лучше пойдем в душ, а потом попробуешь снова.

Мы, наверное, не меньше часа провели в душе, с радостным смехом оттирая въевшуюся грязь. Анна все мылась и мылась, не в силах остановиться, хотя я и заверил ее, что она уже просто блестит.

— Теперь в жизни не буду принимать ванну. Официально заявляю, что с этого дня моюсь только под душем, — улыбнулась она.

— Я тоже.

Закончив с мытьем, мы вытерлись и надели купальные халаты. Анна выдавила пасту на две зубные щетки, одну протянула мне. Мы стояли, наклонившись над раковинами, чистили зубы, полоскали рот, сплевывали. Анна положила щетку и повернулась ко мне:

— Ти Джей, поцелуй меня прямо сейчас.

Я поднял ее, посадил на столешницу, взяв ее лицо в свои руки. И долго-долго целовал.

— Ух, какая ты вкусная! — воскликнул я. — И пахнет от тебя умопомрачительно. Хотя мне, впрочем, без разницы. Мне и раньше нравилось.