На острове Буяне

- А как её проглядишь? - тихо возражал старик, приближаясь. - Она там одна такая. Двуверхая... Ладно. Всё равно лыж дожидаться надо. Поманежим пока этого. Там видать будет.

Длинный кивнул и остановился у костра. А старик уселся на бревно, на прежнее своё место.

- Так, за что ты деньги-то мне предлагал? А, Капустин? - снова куражился парень. - Сначала деньги всучить хотел, потом кулачком чего-то замахивался. Ты чего хотел-то?

Слабый шум легковой машины доносился теперь с грейдера, сливаясь с шумом ветра. Кеша вслушался - и приободрился. Пытаясь подбочениться свободной рукой, он закричал во весь голос, разоблачительно:

- Вы меня попрекали глотком! Сколько вы возьмёте с меня - за стакан вашей водки?! Извольте!!! Получите!!!

Однако крик его никого не испугал. Шум на грейдере спал, перешёл в шелест. Машина промчалась мимо. Старик на бревне усмехнулся, не поднимая век. Но Зуй, казалось, не заметил этого вовсе.

- ...А что ты ёжишься, корёжишься, пощупать не даёшь? - деловито напевая, парень выдёргивал из кешиных брюк рубаху с пришитым понизу денежным карманом.

И грозил ему пальцем:

- А будешь ёжиться-корёжиться, нещупаный уйдёшь!

Торжествуя, он извлёк деньги из синего тряпичного кармана и подкинул их на ладони.

- Что вы... Что вы делаете?! - вконец растерялся Кеша.

- И где ты так глубоко их прятать научился? А, Капустин? Засунул - не долезешь... И главное, от кого? - бормотал парень, пряча деньги у себя в кармане.

- От нас, что ли?!. - безмерно удивлялся он. - Ну, ты даёшь... Я же думал, у тебя их нет! Молчит, главное. Нет, дядька Нечай, прикинь: я шарю, стараюсь - он молчит...

- Хреновый из тебя ширмач, Зуй, - добродушно заметил старик и отвернулся, пряча полуулыбку. - Истрепал его всего, как свинья веник.

- Да куда нам, писарям... - поскромничал парень с достоинством.

Длинный был недоволен всем происходящим и косился.

- Балуешь,Зуй, - негромко проговорил он от костра. - Зря ты. Верни.

Парень быстро взглянул на старика. Тот потёр лицо руками, будто спросонья, и поднялся с бревна, разминаясь. Тогда парень ответил длинному с безшабашным смехом:

- Ну вот, и пошутить нельзя... Она же между ног ему тёрла, сарга! Правильно, Капустин? При ходьбе мешала. А сейчас - видишь: ништяк.

Успокаивая, он похлопал Кешу по плечу:

- Теперь хоть пляши. Налегке. Слышишь? Танцевать теперь будешь, Капустин, не хуже Маресьева: отвечаю!

Кеша, наконец, пришёл в себя.

- Какой ещё Капустин?! Возмутительно. Я между прочим, популярный журналист! - вскричал он, задыхаясь от гнева. - Широко известный в узком кругу! И всё такое, между прочим... Верните сейчас же! Я, Шальин, вполне могу постоять за себя!.. Я тесно работаю с милицией! И со всеми правоохранительными и следственными органами прокуратуры, еженедельно! Это безобразие может для вас плохо кончиться, ибо!..

Все трое переглянулись снова.

- А я же говорил: подсевайло, - сказал парень. - За километр их чую...

Он почесал за воротом и стал насвистывать скучную мелодию, потеряв интерес к происходящему.

- Рамка у тебя? - рассеянно спросил его старик.

Тот кивнул.

Две вороны пролетели низко над кучей хвороста. Они опустились на снег неподалёку. И та, что была крупнее, внимательно посматривала теперь на Кешу быстрым ускользающим взглядом.

- Я буду кричать! - визгливо заявил Кеша. - Или я сейчас же уйду, или!.. Если бы вы держали тут какого-то рядового, местного человека, которого никто не будет искать! Был бы я русский, татрин, башкир, это бы вам наверняка сошло с рук. Но во мне, может быть, есть мессианская кровь! Предупреждаю: тогда своими противоправными действиями вы восстановите против себя всю мировую общественность. В этом случае вам не будет пощады! - размахивал он руками. - Вас тогда достанут из-под земли!

- А давай проверим: как она, твоя кровь, течёт - как у нас, или по-другому? - охотно кивнул Зуй.

В ту минуту рядом с Кешей что-то нежно клацнуло. Молодой зажал ему рот одной рукой, другую сунул под полушубок и прижал под ребро нечто острое. Кеша вытаращил глаза, замотал головой, соглашаясь на всё.

- Курить!.. Дайте покурить!!! - прокричал он сквозь чужие ненавистные пальцы, пахнущие скверным табаком и куриным мясом.

Вороны не испугались его крика и даже не отскочили, только подняли головы выше. Длинный человек, снова присев на корточки перед костром, поворошил угли прутом. Они были подёрнуты пеплом - таким же сизым, как колючие шишки репейника, торчащего из снега неподалёку.

- Покурить! - кричал Кеша. - Дайте!

- Ну, угости его, - сказал старик с равнодушной тоскою в голосе.

Молодой нехотя убрал руки. При этом что-то легко клацнуло снова. Обернувшись на звук, Кеша увидел только, как он прячет в карман штуковину нестрашную и даже весёлую - наборную, цветную будто детский леденец, штуковину в металлической оправе, размером с футляр для зубной щётки.

Порывшись в карманах фуфайки, молодой достал пачку сигарет. Они торчали не фильтром наружу, а обратными концами, и были все - разные. Кеша выбрал ту, которая была длиннее прочих.