На отшибе всегда полумрак

Наконец в дальнем углу ящика он нащупал спутанные провода наушников. Несколько жутких минут ушло на распутывание узлов, — пришлось слушать, как отец кричал, повторяя одни и те же слова, которые звучали в его снах даже тогда, когда он стал взрослым: «Этого никогда не будет!»

«Что же они опять не поделили?!» — подумал мальчик, после чего уши были закупорены и в сознание ворвался ритм и слова дерзкого рэпера. Мальчик откинулся на подушку и уставился в темный потолок, пытаясь рассмотреть очертания завтрашнего дня. «Завтра, завтра все наладится, завтра они помирятся», — повторял он про себя.

И опять ему пришла ненавистная мысль, что лучше бы отец не вернулся домой.

«Раз, и нет его. Все было бы супер, никаких ссор, криков, слез. Он не доставал бы своими упреками и запретами. Да что он вообще понимает? Испоганил нам прекрасный субботний вечер. Вот мама — другое дело. Я играл бы в приставку до позднего вечера, потом она принесла бы в комнату печенье и сок, пожелала спокойной ночи и ушла в гостиную, а там, как обычно, заснула бы на диване, не выключив телевизор. Так было бы куда лучше! Утром встану и скажу ему все, пусть проваливает и остается на своей дурацкой работе или где он там бывает, да подольше, или вообще всегда!»

Глаза широко открыты, а внутри кипит злость.

«Зачем она каждый день его ждет, нам же без него только лучше? Но она ждет, готовит ужин, «как папа любит», ставит для него тарелку, а он все равно опаздывает или вообще не приходит».

Выругался вслух назло отцу, жаль, что он не слышит. Подумал о маме, его мысли ей не понравились бы, она-то отца любит. Мальчик попытался успокоить свою злость, обдумать аргументы. Вот бабушка — мама отца — всегда говорит, что семья не может быть без мужчины, что папа заботится о нас, зарабатывает деньги, и мы должны быть ему благодарны. Но она недолюбливает маму и всегда защищает только отца, так говорит сама мама. Ее защитить некому. Бабушка и дедушка умерли, когда я был маленьким. Мама говорит, что, если бы они были живы, мы каждую зиму гостили бы у них. Их дом находился в другом округе у самого края леса, где росли одни елки. Там всегда пахло Новым годом, даже летом. Прикольно. Вот было бы супер с мамой, бабушкой и дедушкой играть в том доме за большим столом в лото или есть тыквенный пирог.

Ему так захотелось взять маму за руку, сбежать с ней из этой квартиры в центре города, подальше от криков, гула машин, мчащихся по дороге без остановки, от отца и уехать в этот несуществующий дом на краю землю.

Он глубоко вдохнул, пытаясь представить запах леса, мандаринов и тыквенного пирога, семейным рецептом которого мама так гордилась. Но в этой комнате не пахло ничем, воздух был безвкусный.

Следующим утром, когда мальчик открыл глаза, рядом на подушке валялись наушники, а на полу — плеер. Он встал с кровати и выглянул из комнаты. Окна задернуты шторами, везде царят сумерки и полнейшая тишина.

«Вот и здорово, видимо, еще не проснулись», — подумал Ален.

Умылся, почистил зубы, надел любимый серый домашний костюм с изображением героя старого фильма о пришельцах и вышел из комнаты. Дверь в родительскую спальню была закрыта, наверное, отец еще не проснулся, он не любит, когда его будят воскресным утром. Ален на цыпочках прошел мимо двери и направился в гостиную. На часах было уже больше десяти. Ален принюхался, но, к его удивлению, из кухни ничем не пахло. Мама всегда вставала первая, и, к тому времени, когда просыпались остальные, квартира наполнялась запахами блинов, каши с маслом и какао. Заглянул в кухню, но там было пусто, в раковине лежала вчерашняя грязная посуда. Видимо, долго скандалили. Ален достал йогурт из холодильника, налил себе сок и позавтракал, после чего отправился в гостиную, забрался на диван и включил негромко телевизор. Время шло, но никто не выходил к нему, хотя дело шло к полудню. Мультики закончились, терпение вышло, ему хотелось горячего завтрака, желательно — оладий с вареньем, и скорее узнать о планах на сегодня. А он просиживает на диване, хотя мог бы, к примеру, пойти погулять на улицу.

Ален выключил телевизор и уже тяжелыми шагами направился к спальне родителей, аккуратно потянул ручку вниз. Дверь оказалась заперта. Тогда он тихонько постучал. Никто не ответил. Он постучал громче, затем еще громче, и еще.

— Мама, папа, вы чего закрылись? Время уже двенадцать.

Ответа не было. Он постучал еще и еще. Снова позвал родителей. И что-то у него внутри оборвалось, упало и разбилось на мелкие осколки. Страх поглотил его, окутал толстой паутиной. Он с криками принялся колотить в дверь руками, ногами, всем телом. Наконец, замок повернулся, и дверь открылась. Ввалившись в комнату, он упал на мягкий темно-серый ковер. Перед ним стоял отец с красным лицом, с синяками под опухшими глазами. Ален вскочил на ноги и уставился на пустую заправленную кровать. Потом побежал в родительскую ванну, но там никого не было. Вернулся в комнату и налетел на отца.

— Где она, отвечай? Что ты с ней сделал? — кричал он и бил осунувшегося отца кулачками.

Отец обнял его и крепко прижал к себе.