На передовой закона. Истории полицейского о том, какова цена вашей безопасности

Я даю показания в суде. Стоя за кафедрой для дачи свидетельских показаний, я заставляю себя говорить с судьей. Я заставляю себя рассказать все. Мне хочется спросить: «В чем смысл?» Я хочу спросить судью, как наказание девочек поможет разорвать замкнутый круг. Мне хочется рассказать всем их историю и попросить отпустить девочек, но мне страшно. Имею ли я право говорить об этом? Не будет ли у меня проблем? Теперь, когда девочки сидят наискосок от меня, прижавшись к большим деревянным панелям зала суда, они выглядят совсем маленькими. Сейчас они выглядят на свой возраст. Вопреки моим ожиданиям, они вовсе не ухмыляются. Они просто смотрят. Смотрят, как я отвечаю на вопросы адвокатов. Смотрят, как я описываю их агрессивное поведение. Смотрят, как я выполняю свою работу и выхожу из зала суда, стараясь не глядеть на них, и на глаза у меня наворачиваются слезы.

21. Снова Лили

Сейчас начало утренней смены, и мы сидим в кафе. Я зеваю, прикрывая рот рукой, и растираю щеки, пытаясь взбодриться. Арни только что исполнилось два года, и он все еще будит меня по ночам. Фредди в июле исполнится пять лет, всего через два месяца. Сегодня я вышла из дома еще до того, как они проснулись. Я думаю о том, насколько рано мне удастся лечь спать вечером, как вдруг разговор заходит о следующем продвинутом курсе для полицейских-водителей, позволяющем получить самый высокий уровень. Он дает право водить самый мощный автомобиль в автопарке.

– Я следующий в очереди. Мне нужно на него попасть, – говорит Дэйв. Он уже очень давно водит обычные автомобили для выезда на экстренные вызовы. Я тоже.

– Возможно, ты прав, но я все равно подам заявку, друг. Без обид! – говорит Джеймс, хлопая Дэйва по спине. Он гогочет, старясь снять напряжение, которое ощущается между всеми нами. Водительские курсы организуются редко, и, чтобы попасть на них, приходится биться не на жизнь, а на смерть.

– Хорошо, Джеймс, удачи, – говорит Дэйв с улыбкой, но глаза его не улыбаются. – Но, чтобы попасть на курс, в заявке нужно указать хоть какие-то достижения.

Все, кто сидит за столиком, смеются. Мы знаем, как Дэйв хочет попасть на курс. Ему уже дважды не давали этого сделать, и он уверен, что на этот раз повезет именно ему. Хотя принято считать, что на обучение попадает полицейский с лучшей заявкой, на самом деле место достается тому, кого начальство считает достойным. Обычно это полицейский, который работает дольше других. Вернувшись из второго декретного отпуска, я, к своему большому удивлению, узнала, что работаю в полиции дольше остальных членов команды. Я провела в Службе столичной полиции уже девять лет. На втором месте Дэйв – он работает восемь лет, но он в прошлом году перешел из другого боро, и начальство не знает его так же хорошо, как меня.

Мне нравится водить полицейский автомобиль, и я действительно хочу попасть на продвинутый курс для водителей. Вот только назревает одно препятствие – мои же коллеги.

– А как же я? – спрашиваю я, глядя Дэйву прямо в глаза. Он явно сконфузился. Остальные члены команды замолчали.

– Ты серьезно?

Он все еще улыбается, но его рука, вертевшая пакетик с сахаром, замирает. Я улыбаюсь в ответ, стараясь поддерживать дружескую атмосферу. Я веду себя так, словно эта мысль пришла мне в голову только что, хотя на самом деле я хотела попасть на этот курс с того момента, как был объявлен конкурс. Я начала думать о долгосрочных перспективах. Раньше мне нравилось быть в команде, выезжать на экстренные вызовы и патрулировать боро, однако все изменилось. Я изменилась. В большинстве случаев мне хочется поскорее закончить работу и поехать домой к детям. Я уже не выпиваю с коллегами – теперь попойки меня раздражают. Я оставила идею присоединиться к вооруженной группе быстрого реагирования. Вряд ли смогу совмещать материнство с шестинедельным обучением, и у меня точно не получится согласовать посменный график с детским садом. Итак, я задумалась о курсах вождения. Мне все еще нравится водить полицейский автомобиль. Это единственное занятие, которое не надоело мне за девять лет работы. Я чувствую трепет, когда еду с включенными маяками и сиреной. Думаю, мне бы понравилось работать инструктором по вождению, а первым шагом к этой цели является прохождение продвинутого курса.

– А почему нет? – говорю я весело. Не знаю, почему должна говорить в таком тоне, но все равно это делаю. – Я в полиции дольше тебя. Я должна быть следующей в очереди.

Я вижу раздражение на лице Дэйва. Он понял, что я настроена серьезно. Однако раздражен не только он.

– Да ты на работе почти не бываешь! – говорит Ральф с другого конца стола. Остальные кивают в знак согласия. Я в шоке от того, что даже офицеры-женщины кивают. Интересно, кивала бы я тоже до того, как стала матерью и перешла на неполный рабочий день?