На перекрестках фэнтези

– Не знаю, как вы, мессир рыцарь,- заметил я,- но что касаемо меня… если какой-нибудь мир решит избрать меня своим последним шансом, то лично я не поставлю за него и позеленевшего гроша!

– Шестеро Избранных. – Храмовник в очередной раз решил проигнорировать мою реплику. – Единственный проблеск Света среди Вечной Тьмы. Ручеек Надежды в пустыне Отчаяния.

– Ну-ну,- скептически протянул я.- И все же, уж простите меня, мессир, но находящаяся в этой комнате часть команды особого спокойствия за судьбу мира как-то не внушает. Возможно, с оставшимися дело будет обстоять получше… кстати, кто они?- Не знаю,- безмятежно отозвался Марней. Глядя на мое изумленное лицо, с усмешкой уточнил: – Не имею ни малейшего представления!

– У-у…- только и сумел озадаченно побулькать я.- Как же тогда… пророчество…

– Пророчество,- все с той же усмешкой сказал рыцарь,- подсказывает, где, когда и кого, но ни полслова не говорит о том, кто это будет. Так я нашел вас… а следующего Избранного должны будете встретить вы, Аллан.

– Замечательно! – выдохнул я.- Ну и где же должна состояться сия историческая встреча? Через год в спальне короля Вейса Пятого? В…- Я осекся, заметив, что храмовник не обращает на меня ни малейшего внимания, вслушиваясь в доносящиеся снаружи гулкие удары храмового гонга. Дождавшись последнего, десятого удара, он удовлетворенно кивнул и развернулся ко мне.

– Нам пора, Аллан,- буднично произнес он.- Захватите плащ – нынче на улице прескверно.

– Так кто же, Шайр вас поглоти, должен стать нашим четвертым? – взорвался я.

– Первый,- невозмутимо отозвался храмовник,- кого вы, Аллан, встретите, выйдя из башни.

* * *

Снаружи царила тьма, которую теплившиеся за узкими оконцами редкие огоньки делали лишь более непроглядной. Вдобавок недовольные боги щедро сыпали с небес что-то среднее между подмороженным дождем и мокрым снегом. Получив в лицо горсть этого ледяного крошева уже на втором шаге и провалившись почти по голенище сапога в какую-то яму, я озлился всерьез.

– Бред,- бормотал я, кутаясь в плащ.- Кого можно встретить на улице в это время? Шелудивого пса? Пару бродячих кошек? Так ведь в такую погоду даже самая последняя тварь постарается устроиться поближе к теплому очагу!

– Нам лучше направить свои стопы в квартал за цитаделью, Аллан,- спокойно сказал храмовник.- Там множество кабаков и иных злачных мест, чьи двери распахнуты до рассвета.

– Надо же,- пробормотал я.- Храмовник, а соображает. Воистину чудо.

– Я же рыцарь,- усмехнулся Марией,- а не идиот.

– Благородные господа! – В первый момент я даже не понял, откуда доносится этот придушенный писк, и, лишь повертев головой, сообразил, что его источником служит груда тряпья, поначалу принятая мной за облитый помоями сугроб.- Не желаете ли скрасить себе остаток ночи? Всего лишь пять красноперок,- закутанное в лохмотья создание жалобно хлюпнуло носом и утерло уже начавшую было подмерзать соплю,- и клянусь, вы будете удивлены, познав, как много я умею.

На вид ей было не больше четырнадцати. Тела под тряпьем не разобрать, но, судя по росточку, эти тряпки скрывают разве что слегка обтянутый кожей скелет. Не мой вкус. Я все же предпочитаю, чтобы моя партнерша больше походила на женщину, чем на бесполое дитя… хотя если эту крошку отогреть и заставить принять ванну… Вспомнив, куда и, главное, с кем я иду, я очнулся от своих мечтаний и отрицательно качнул головой.

– Прости, крошка! – Я постарался, чтобы мой голос прозвучал как можно более грубовато. – Но у нас с приятелем дела.

И шагнул вперед, но опустившаяся мне на плечо рука храмовника припечатала меня к месту не хуже корабельного якоря.

– Сэр Аллан,- укоризненно качнул головой Марией. – Вы очень невнимательный человек.

Я изумленно воззрился на него, затем перевел взгляд на скрючившийся у стены ворох – и обратно.

– Она?! Эта маленькая шлюха – Избранная?!

– Право, сэр Аллан,- невозмутимо произнес рыцарь. – Не вижу, чем блудница хуже, скажем, пирата.

Алексей Кожевников

[11]

Сегодня ее жертвой стала кошка. Честная серая труженица, которая жила при кухне и за небольшую мзду в виде сметаны и кусочков мяса защищала продукты от мышей и крыс. Вряд ли кто-то из собравшихся на шум людей сумел бы рассказать, что послужило поводом, но их высочество взъярилась не на шутку. В мечущийся по двору растрепанный клубок шерсти, когтей и огромных испуганных глаз летело все, что попадалось под руку: заколка, туфля, камни, палки. А принцесса гонялась за несчастным животным, пытаясь пнуть или ударить побольнее. Придворные и слуги с осуждением смотрели, но вмешиваться не решались. Гнев ее высочества мог обратиться на любого.

Кошка уже много лет жила при замке, так что сама мысль покинуть привычное место не приходила, ей в голову. Она пыталась увернуться и наматывала по двору бессчетные круги, надеясь, что ее мучительница выдохнется раньше. Но не тут-то было. В гневе силы у принцессы умножались многократно, даже статные гвардейцы не рискнули бы в такой момент попасться ей под руку. Печальный опыт таких столкновений у них уже имелся.