На перекрестках фэнтези

– А какие ощущения, когда боком о землю грохнешься? – обиделся Хват.

– Нет, ну ты же говорил, стоять можно. А сам не устоял. Что – была земля, а потом лед стал?

– Не знаю… Вроде крошки ледяной под ногами почувствовал,- вздохнул молодой человек.

– Пойдем-ка с нами, мил человек,- предложил Хвату Медведь.- Вижу, соображаешь ты… Кудесника навестим…

– Уехал волхв,- сообщил юноша.

– Ну так помощник его остался, Тоже, говорят, неглупый парень. Может, найдет какое снадобье…

– Что он там найдет? – вспыхнул Хват. – Ему бы только ерунду всякую бормотать…

– Не скажи,- встал на защиту волхвов Удача.- А что ты Наума не любишь, давно слышал.

– Он не девка, чтобы я его любил, – еще пуще покраснев, ответил Хват. – А еще удивляюсь я: что Клен Потапыч на санях не ездит? У него ведь не одни сани дома. Лучший он специалист по саням!

– И правда! Сейчас на сани вся надежда! – ухватился за идею помощника кузнеца Клен. – Сейчас ведь без работы сижу… На бочки спроса еще нет, на сани – уже нет… Точнее, уже есть! А я тут гуляю с вами!

– Ну а я домой пойду. У хозяина на чердаке полозья были. Железные…

Хват собрался было ретироваться, но Удача оттолкнулся ногой от земли, и четверка мужиков плавно скользнула к юноше.

– И никуда ты не пойдешь, – объяснил несговорчивому молодому человеку Удача, кладя ему руку на плечо. – Сказано же – всем миром надо думать, как из беды выйти. Клена за санями отправим, а ты с нами отправишься.

– Так я не смогу с вами ехать!

– Почему это?

– Не умею.

– Научим,- приободрил Хвата Удача.

– Да и не хочется…

– Может, тебе вера не позволяет? – насупившись, спросил Сом. – Ты басурман? Пошто с хорошими людьми в компании быть не хочешь?

Хват поерзал, упер глаза в землю и изрек:

– В сочинениях Максимуса Грамотея прописаны повадки и обычаи рыбоптиц пингвинусов, живущих далеко на юге. Собираются они в стаи по несколько десятков, ерзают по льду и предаются разнузданным игрищам. В таком виде вы ровно пингвинусы эти…- А ты пингвинусов видел? – поинтересовался Удача, нисколько не обидевшись. – Я вот где только ни бывал, а не доводилось.

– Картинку в свитке рассматривал, – проворчал Хват.

– И нечего тогда привередничать, – подытожил Медведь.- Становись на место Клена!

Хват занял место в боевом построении, а Клен побрел в сторону своей избы – благо отсюда до нее было недалеко,- размахивая руками и чудом сохраняя равновесие.

Симеон-кудесник жил через три дома от кузнеца, в покосившейся избенке, которую и сам не хотел поправить, и мужикам не позволял. Из трубы над избой валил густой зеленоватый дым. Разглядеть что-то за маленькими подслеповатыми окошками не представлялось возможным.

– Кудесник! Эй, кудесник! – прокричал Удача.

– Да нет его,- тихо сказал Хват.- Это Наум печку топит.

– Эй, Наум! – позвал Медведь.- Выходи к нам! Какое-то время в избе было тихо, потом дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге появился безусый юноша лет пятнадцати. На ученика чародея он походил мало. Разве что яркая красная рубашка с черными звездами выдавала в нем не обычного босоногого паренька, а помощника волхва. Придерживаясь за перила крыльца – волхв Симеон был пожилым, и перила кузнецу Силе позволил сладить добрые,- молодой человек спустился во двор.

– Чего надо, добрые люди? – опасливо взглянув на богатыря и его спутников, поинтересовался юноша.

– Не признаешь нас, Наум? – строго спросил Медведь.

– Признаю, Медведь Милославич. И тебя, Удача Мстиславич. И тебя, Сом Силыч. Не знаю только юношу, что с вами пришел…

– И я тебя, Наум, знать не хочу, – строго ответил Хват.

– Ай, ай, – покачал головой Удача. – Соседи, а дружно не живете!

– Нечего было дымное заклятие на уголь накладывать, – заявил Хват. – Чуть не задохнулся в кузне.

– Ты бы меня жирным пингвинусом не называл да не дразнился бы, когда Симеон-кудесник дождь вызывал,- не полез за словом в карман Наум. – А я и не жирный вовсе!

Действительно, Наум был скорее юношей худым и долговязым.

– Для пингвинуса – жирный, – ответил Хват. – Пингви-нусы отличаются своеобразным изяществом, как писал Грамотей Максимус!

– Полно! – прикрикнул на юношей Удача. – Говори-ка, Наум, что за скользь на улицах?

– Какая скользь? – вскинулся Наум.- Где скользь?

– А ты что, не знаешь? – прищурившись, спросил Медведь.- Земля скользкая во всей деревне…

Наум, не отрываясь от перил, попробовал ногой землю.

– И правда,- заявил он.- То-то я смотрю – что это вы друг за дружку хватаетесь… Словно пингвинусы…

Хват покраснел до корней волос, а Медведь покачал головой:

– Темнишь ты, юноша… Если не знал, что скользко, пошто в перила вцепился, как клещ?

– А мне учитель всегда советует: будь осторожней, под ноги смотри,- не моргнув глазом ответил Наум.

– И ты каждый раз вот так вот, словно по ниточке, спускаешься? – спросил Удача.

– Всяко бывает,- осторожно ответил ученик кудесника.- Сегодня вот какие-то предчувствия одолели… Мы-то из рода знахарского, ведовского…

– И дым у тебя поэтому из трубы зеленый валит? – веско спросил Сом.

– Дым зеленый? – ахнул Наум.- А я и печку-то не топил… Не к добру!