На пересечении

Приказ смотрителя города несколько озадачил солдата. Он бросил настороженный взгляд на старика, прикидывая, хватит ли у того силенок навредить Родону, но спорить с господином не стал. Поклонившись, он покинул кабинет, после чего Двельтонь приблизился к старику и молча поставил перед ним стул.

— Садись… тесь, пожалуйста, — Родон сам от себя не ожидал, что обратится к городскому сумасшедшему на «вы», словно перед ним стоял мудрец гильдии Аориана.

Но Игша будто не услышал его. Старик смотрел куда-то в стену невидящим взглядом, словно в комнате кроме него вообще никого не было.

— Вам тяжело стоять, присядьте, — повторил Двельтонь, но его странный гость по-прежнему не двинулся с места.

Тогда Родон продолжил:

— Послушайте, Игша, я бы не потревожил вас без видимой на то причины, но мне кажется, что ваши пророчества начали сбываться. Если я правильно вас понимаю, то я хочу узнать подробности ваших видений. Что за смерть разгуливает со мной? Что за пыль заметет улицы города?

— Н-н-н…, - в тот же миг старик вздрогнул и отчаянно замотал головой. — Н-н-н…

Это был единственный звук, который наконец издал Игша. Горожане не зря называли его полоумным: то он выкрикивал какие-то безумные фразы, то не мог выдавить из себя ни слова.

— Прошу вас, Игша, — мягко произнес Родон, — помогите мне.

— Н-н-не… Н-н-не преследуй! Не преследуй! Ни за что не преследуй! — бормотал сумасшедший, дрожа всем телом. В какой-то миг феодалу показалось, что этот человек вот-вот потеряет равновесие — так яростно он мотал головой и отмахивался руками.

— Я не собираюсь вас преследовать. Только скажите мне, что означают ваши записки.

— Не преследуй! Не преследуй! Не преследуй! Не преследуй! НЕ ПРЕСЛЕДУЙ!!!

Последнее слово старик прокричал, и его тело резко дернулось, словно в нем что-то сломалось. Глаза Игши метались из стороны в сторону, а его дикие вопли становились все громче. Охранник ворвался в кабинет без стука, испугавшись, что ненормальный старик может как-то навредить господину.

Родон, бледный как полотно, стоял поодаль, не сводя взгляда с безумного существа и не зная, что ему делать.

— Проводи его домой, — севшим голосом произнес Двельтонь, обратившись к охраннику. — И вели кухаркам дать ему еды… Как можно больше еды. Небо…

Последнее слово Родон произнес уже шепотом, когда он остался в кабинете один. Увиденное произвело на него жуткое впечатление, и он с нетерпением ждал возвращения доктора Клифаира. Хотелось поговорить с ним об этом сумасшедшем и понять, лечится ли подобное безумие и бывают ли у такого минуты просветления. У мужчины никак не укладывалось в голове, как существо, которое дрожит всем телом, умудряется писать ему записки столь ровным почерком. И вообще, действительно ли их писал Полоумный Игша? Или это был кто-то другой, тот, кто не пожелал назвать своего настоящего имени?

Ближе к полудню Элубио Кальонь получил то, что хотел. Он вместе со своими магами, а также Родон, господин Закэрэль, доктор Клифаир, Эристель, Найалла и Арайа сидели в каминном зале вокруг небольшого стола, в центре которого лежал сверток прямоугольной формы. Шторы в помещении были плотно завешены, отчего солнечные лучи беспомощно утыкались в ткань, не в силах проникнуть в комнату. Дневной свет заменяли горящие свечи, которые были расставлены на каминной полке, сохраняя в зале необходимый для ритуала полумрак.

Сегодня эту комнату наполняли совершенно противоречивые чувства: самоуверенность, предвкушение, тревога, непонимание и даже страх. Среди собравшихся был только один человек, кого совершенно не волновал исход ритуала, поэтому за все время подготовки он не проронил ни слова. Эристель равнодушно наблюдал за действиями Рикида и изредка поглядывал на Родона, который изо всех сил старался скрыть свое волнение. Благо у него это получалось.

Что касается сестер Двельтонь, то на их лицах, напротив, читалось откровенное беспокойство, а Найалла, казалось, и вовсе хотела поскорее покончить со столь ужасным занятием. Арайа же больше волновалась за семью Окроэ и своего отца, нежели оттого, что ритуал может быть опасен. Хотя Родона и уверили в том, что ничего плохого произойти не может, тем не менее черный предмет оставался черным, и никто не знал, какие тайны скрывает в себе кожаная обложка.

— Не волнуйтесь, — произнес Рикид. — Книга не может принести вреда тем, кто ее не касается. Рискую только я. Я не раз сталкивался с черными предметами и находил их владельцев, поэтому верьте мне. Сохраняйте спокойствие, и все пройдет как нельзя лучше.

— Я бы предпочел подождать еще пару дней, когда сюда прибудут остальные маги, — нахмурился Родон. — Ваша спешка может навлечь на нас беду.

— Или ваше промедление, господин Двельтонь, — вмешался Элубио. В его голосе прозвучала насмешка. — Насколько мне известно, вы никогда не относились к тем, кто боится правды. Но последние часы буквально вынуждают меня начать сомневаться. Приступайте же, Рикид! Или вам нужна еще тысяча лет, чтобы успокоить каждого? Черный предмет перед вами, действуйте!