На подступах к Сталинграду

14-й танковый корпус прорвался к реке на северной окраине города в районе селения Ерзовка. Со дня на день последние части врага станут капитулировать. А тех, кто не захочет сдаваться, придётся прижать к берегу Волги и уничтожить, как бешеных псов. Поэтому нам нужно спешить. Иначе такое большое событие пройдёт мимо нас».

Измученные стрелки тоже ждали скорого отдыха и торопились изо всех своих сил. Несмотря на то что солнце зашло, жара не спадала, а липкий пот покрывал разгорячённое тело и заливал глаза.

Атака советских танкистов изрядно попортила нервы всем, кто остался в живых. Тяжёлый груз давил на усталые плечи и не мог им поднять настроения. К утру фашисты так сильно устали, что уже ничего не видели дальше, чем на несколько метров перед собой.

Через шесть часов быстрого марша три роты вышли к небольшому кургану, стоящему возле глубокой извилистой балки. Подошли вплотную к невысокой возвышенности и, не сбавляя шага, двинулись дальше.

Откуда-то сверху послышалась команда на русском, но даже те, кто плохо знал языки, её сразу узнали. Это была команда «Огонь!».

На вершине холма укрылись два взвода советской пехоты. Солдаты услышали долгожданный приказ и нажали на спусковые крючки боевого оружия. Застучали два пулемёта «максим» и восемь «ручников» Дегтярёва.

Множество тяжёлых цилиндриков ударило по пешей колонне фашистов, и кусочки свинца стали срезать ненавистных врагов одного за другим. Следом за длинными очередями затрещало около сотни винтовок. Часть из них била в машины, другие стреляли по идущим солдатам.

Раскалённые пули впивались в тела немецких стрелков. Кромсали грубую кожу и прочные мышцы. Рвали сосуды и сухожилия в клочья. Дробили кости на мелкие части. Вырывали ошмётки мяса и выбивали наружу фонтанчики дымящейся крови.

Фрицы падали в пыль, словно стебли травы, срезанные острой косой. Счастливчики умирали мгновенно. Другие валились на землю. Хватались за ужасные раны руками и угасали со страшными воплями на посиневших губах. Третьи бились в мучительных судорогах, не способные сдвинуться с места. Этим несчастным не повезло больше всего: у них был перебит позвоночник. Таким оставалось только лежать, будто бревно, и страдать от бессилия.

Первая рота стрелков погибла под ураганным огнём почти в полном составе. Водители и пассажиры двух уцелевших машин разделили их участь. Несколько пуль попали в ящики, где лежали гранаты и взрыватели мин.

Два оглушительных взрыва грохнули один за другим. Осколки металла брызнули в разные стороны и большею частью попали в фашистов, идущих за парой автомобилей. Они смели тех, кто ещё стоял на ногах, и превратили всех остальных в кровавое месиво.

Услышав стрельбу, стрелки других рот бросили ту поклажу, что несли на плечах, и рванулись вон из пешей колонны. Многие развернулись на месте и побежали налево, к балке, которая лежала метрах в ста от дороги.

Над краем обрыва показалось полсотни советских пилоток. Послышалась команда «Бросай!».

В воздух взвилось два десятка гранат, а секунду спустя следом за ними взлетело ещё столько же. Снаряды упали под ноги бегущим стрелкам. Взорвались с сухим частым треском, словно огромная куча хлопушек, и расшвыряли вокруг сотни раскалённых кусочков железа.

Они полетели в бегущих фашистов, и большая часть нашла свою цель. Осколки впивались в живые тела с ужасающим звуком и кромсали их, словно ножами. Из ран брызнула горячая алая кровь. Ноги пострадавших стрелков подломились, и сражённые фрицы рухнули в пыль, как колосья, сметённые бурей.

Снова послышалась команда «Огонь!», но в этот раз уже из оврага, где укрылся ещё один взвод пехотинцев. Сорок с лишним винтовок появились над кромкой обрыва и вместе с четырьмя «ручниками» открыли стрельбу почти что в упор.

На таком расстоянии тяжёлые пули пробивали одного, а то и двух немцев подряд. Мощный залп сбил многих из тех, кто ещё стоял вертикально. Остальные сами упали на землю, и началась пальба с двух сторон.

За первую минуту атаки из почти шестисот фашистских солдат погибло не менее сотни. Ещё столько же унёс взрыв машины с боеприпасами. Сорок пехотных гранат тоже сработали достаточно чётко и уничтожили почти полтораста стрелков. Оставшиеся в живых рухнули в пыль и попытались отбиться от советских бойцов.

После разгрома колонны танкистами фрицы стали лазать по сгоревшим машинам и собирать уцелевшее снаряжение. Среди прочего войскового инвентаря они смогли отыскать тридцать семь «ручников» и коробки с патронными лентами. Всё это взяли с собой, но не сложили в автомобили, а несли на плечах, как и положено в боевом построении.

Когда фрицы оказались возле кургана, почти треть пулемётов погибла вместе с расчётами. Ещё столько же потеряли стрелков и теперь валялись в пыли абсолютно бесхозными. Только шестнадцать «машинок» остались в строю и немедленно вступили в борьбу.

Одиннадцать пулемётов открыли огонь по кургану. Пять повернулись к балке, где укрылся взвод советских бойцов. Туда же устремились и «колотушки» фашистов с деревянными ручками. В ответ полетели «РГД-33» в стальном корпусе.