На пороге любви

– Садитесь, мисс Эстон, – сказал Эллис со вздохом. – Кажется, мы можем долго прождать. – Он медленно пошел к окну, доставая на ходу сигарету. Ферс все еще нервничал. «Если он не может расслабиться в доме у родителей, то как, – рассеянно думала Клеон, – сделать это мне, совершенно чужой здесь?»

Открылась дверь, и вошел Франциз. Эллис представил их с Клеон друг другу, наблюдая за рукопожатием. Франциз вложил в этот жест не больше дружелюбия, чем его жена.

Его волосы были седыми и длинными. Он был среднего роста («И как это их сын вырос таким высоким?» – подумала Клеон.), а его лицо, хоть и привлекательное для мужчины такого возраста, выглядело холодным и безжизненным. Неужели таким станет его сын, достигнув зрелых лет? Он уже на пути к этому. Она придержала свои мысли и снова изобразила улыбку.

Улыбка была проигнорирована и погасла на губах. Холодные голубые глаза с подозрением и неодобрением изучали Клеон. Он смотрел на нее, как ребенок на незнакомого человека, стоящего на крыльце и собирающегося вторгнуться в его дом. Его глаза, пока он рассматривал Клеон, слегка моргали, как у только что появившегося из темноты человека, которого беспокоил яркий свет.

Он уселся и так же, как его жена, ждал. Клеон почувствовала отчаяние. Кто-то должен был разорвать эту удручающую тишину. Как насчет погоды? Их здоровья? Ее работы?

– Этот дом, – с нарочитым энтузиазмом произнесла Клеон, – он чудесен. Просто великолепен.

Миссис Ферс беспокойно шевельнулась, проявив наконец определенную заинтересованность.

– Вам нравится? Он слишком велик, – прорыдала она. – Мне хотелось бы переехать и отделить деловую часть, место работы мужа, от нашей частной жизни...

– Этот дом, – произнес Франциз, – совершенен для тех целей, которые мы преследуем; лучше не бывает.

На этом разговор закончился. Клеон чувствовала, что близка к истерике, и умоляюще посмотрела на Эллиса. Почему он не поможет? Однако тот оперся на подлокотник и казался недосягаемым и безразличным. Только по тому, как он курил, глубоко затягиваясь и медленно выпуская дым, только по настороженности его глаз можно было определить, как он напряжен. Кажется, ни одно звено, никакие совместные интересы, даже любовь не связывала их. Похоже, что со своей стороны Эллис испытывал лишь чувство ответственности, как глава филиала, возможно, в соединении с некоторым протекционизмом по отношению к отцу.

«Он не может поговорить со своими родителями, – говорила его бабушка, – поэтому говорит со мной».

«Мой отец, – говорил Эллис за ленчем, – живет в собственном мире. С ним невозможно общаться». Теперь Клеон поняла, что он имел в виду. Пока она безуспешно пыталась наладить контакт с великим модельером, до нее дошло, что такой человек никогда не изменит свой стиль жизни. Он был подобен капитану, который предпочтет пойти ко дну вместе с кораблем, даже не попытавшись спасти свою жизнь.

Они все еще сидели и молча наблюдали за гостьей. Клеон снова попыталась заговорить, но не смогла сочинить ни одной связной фразы. Она умоляюще повернулась к Эллису. Тот встретил ее взгляд, и его глаза были как кремни. Еще раз затянувшись сигаретой, он швырнул ее в пустой камин.

– Она знакома с бабушкой, – нарушил тишину его голос.

У Франциза промелькнула искра заинтересованности.

– Она здорова?

Как ребенок, которому предложили конфету, Клеон ухватилась за тему и стала пылко развивать ее.

– Она великолепна, – восторгалась Клеон, – это просто необыкновенная личность. Я была приглашена к ней, и она поведала мне свою историю. Кружева, которые она плетет...

– Вы знаете о кружевах? – резко спросил Франциз.

– Знает, – ответил за нее Эллис.

– Тогда, пожалуйста, мисс... э... Эстон, держите это при себе. Никому ни слова.

Клеон заверила, что уже дала на этот счет обещание его сыну.

– А как вы познакомились с моей матерью?

– До того, как я начала работать у... – она посмотрела на Эллиса, – у вашего сына, я была репортером в местной газете. Я...

– Вы репортер?! – почти пронзительно воскликнула Эмили Ферс. – Я думала, что вы модель.

Если бы взгляд Франциза мог стать еще холодней, он бы стал таким.

– Я не люблю, чтобы репортеры приходили в этот Дом. – Он имел в виду Дом Франциза, а не дом, где жил. Взгляд, который он обратил на сына, упрекал его за то, что тот привел сюда подобное существо.

– Отец, – произнес Эллис медленно и терпеливо, – мисс Эстон – новый редактор «Салона».

Информация, казалось, не улучшила настроения модельера.

– Даже редактор «Салона» желателен в моем Доме только по необходимости, при показе моей коллекции. Я просто не доверяю никому из прессы, кем бы он, или она, ни был.

– Но, мистер Ферс, они бы вам понравились! – воскликнула Клеон, ее язык наконец повиновался ей, и она попыталась проникнуть в его внутренний мир. – В промежутках между коллекциями они могли бы делать вашу работу за вас, если бы вы им позволили. Их поддержка и реклама сняли бы ваши финансовые затруднения и обеспечили бы уверенность в будущем.